Жил певчий дрозд (1970)

Гия, молодой композитор, играл в оркестре на литаврах. Его работа состояла из редких, но важных ударов, между которыми наступала долгая тишина. И вот в этих паузах и была его настоящая жизнь.

Он выбегал на шумные улицы, и город подхватывал его. Он вечно куда-то спешил, но не по своим делам. Помочь старушке, уладить чужой спор, устроить маленький праздник для случайных прохожих. Его энергия казалась неиссякаемой, а доброта — безотказной. Он был тем, кто готов подставить плечо, просто так, от избытка сердца.

Иногда это приводило к курьёзам. Он мог забыть о репетиции, увлёкшись помощью кому-то, или его самого начинали искать, чтобы вручить очередное поручение. Он метался, пытаясь угодить всем, разрывался между обязанностями музыканта и зовом души. Но даже когда он опаздывал, успев к своему единственному, решающему удару в симфонии, в его глазах читалось не раскаяние, а тихая радость от прожитого дня. Он наполнял тишину между нотами таким гулом жизни, что она сама становилась музыкой.