Ворчун (1986)

Седой Энрико с тростью каждое утро выходит на балкон — проверяет, не набедокурил ли соседский кот. А внизу молодая Мария вечно суетится с маленьким Лукой, и кофе у нее вечно убегает. Он ворчит на детский плач, она язвит про его голубей. Два одиноких мира, разделенные двором-колодцем.

Но однажды трехколесный велосипед Луки ломается. Энрико, ворча себе под нос про хлам, тайком чинит его старыми гайками из своей кладовки. Мария застает его за этим — и ворчание уже звучит иначе, несердито.

Вечером они случайно встречаются у аптеки. Он покупает мазь для спины, она — лекарство для сына. «У вас тоже грипп?» — спрашивает она. «Нет, это я, видимо, от соседских криков голову потерял», — бормочет он, но берет ее пакеты и провожает до самого дома. Молча поднимаются по лестнице. Ворчание смолкло, осталась только тихая, неуверенная нежность, которая ищет себе место.