На том стоим (2003)

Знаешь, вот история, от которой мурашки по коже. Представь: Джон МакКей — тот самый «охотник за головами», легенда, о которой шепчутся в каждом салуне. И вот этого парня на *одиннадцать лет* засунули в ад под названием Юма — якобы за убийство, которого он не совершал. А ведь многие в тех стенах с ума сходят за пару лет, а то и раньше. Но он выжил. Непонятно как — то ли упрямство, то ли сама смерть его боялась.

А потом этот псих Баклин, настоящий демон в человеческой шкуре, устраивает кровавый побег. Перебил охрану, сокамерников — короче, ад кромешный. И знаешь, кому шериф Хатчинсон, тот самый, что МакКея в клетку загнал, пришлось молить о помощи? Да-да, самому Джону! Вот ирония-то — работать с тем, кто сломал тебе жизнь. «Ладно, — говорит МакКей, — но два условия: мой сын Джошуа останется жив, а я обратно в камеру не вернусь. Или я тебя прикончу раньше, чем Баклин».

И вот что бесит: Хатчинсон, вместо того чтобы самому гоняться за этим безумцем, втянул в эту мясорубку сына МакКея. Джошуа — пацан, наверное, даже пушок на подбородке не вырос. А Баклин с его «десперадос» уже полштата в крови утопили, мчась к мексиканской границе. Представляешь, каково Джону? С одной стороны — ненависть к шерифу, с другой — страх за сына. И эта грань между свободой и вечной расплатой…

Интересно, он вообще спит теперь? Или каждую ночь просыпается в холодном поту, представляя, как решетки снова захлопываются? Вот ведь жизнь — даже когда вырвешься из ада, он тебя не отпускает.