Джон Генри (2001)

Знаешь, есть такие истории, которые будто врезаются в память горячим гвоздём? Вот как эта — про парня, Джона. Чернокожий железнодорожник, руки в мозолях, спина гнётся под рельсами, а вокруг него такие же измождённые ребята. Работа адская, но хоть своя. А потом появляется *оно* — эта железная хрень с паром вместо сердца. Паровой молот, понимаешь? Грохочет, плюется дымом, и начальство ухмыляется: мол, теперь вы, живые, не нужны.

И вот Джон — он ведь не из тех, кто сдаётся. Берёт кувалду в руки, а сам, наверное, чувствует, как земля дрожит под сапогами. "Давай, железяка! — кричит, наверное. — Посмотрим, кто кого!" И ведь не про силу тут дело, а про… Ну, как бы тебе объяснить. Когда тебя стирают в пыль, а ты всё равно встаёшь. Даже если знаешь, что шансов — ноль.

Интересно, о чём он думал в последние секунды? Может, о том, как в детстве мать пела спиричуэлс, или о том, что завтра ребятам без работы есть нечего. А может, просто злился — на эту проклятую машину, на небо, которое не отвечает, на мир, где человек стал дешевле угля. Жаль, такие истории редко кончаются по-доброму. Но иногда… Иногда даже проигрыш становится важнее победы. Потому что иначе — смирись, стань винтиком, перестань быть человеком. А он не смог.