Пять человек. Пять тихих вселенных, разделённых немотой и страхом. Каждый пытается пробиться к другому, но сначала — к самому себе. Один находит звуки там, где нет слов, — в музыке. Другой пишет письма в пустоту, зная, что они не будут отправлены. Третий годами носил в себе молчание и вот решается заговорить, и первый звук похож на ржавую дверь. Четвёртый ищет спасения в красках и линиях, пытаясь нарисовать свою боль. А пятый, устав от собственной тяжести, находит облегчение в заботе о ком-то
Жизнь Марины и Сергея в подмосковном Чехове текла по накатанной колее: треснувший чайник, вечно ломающаяся «Газель», разговоры о деньгах. Пока однажды Марина не заметила слабый свет в окне давно заброшенной дачи. Там она нашла Николая Петровича, бывшего учителя, который вернулся из больницы умирать в родные стены. Его дочь уехала, а в доме хранились письма с войны. Марина, не раздумывая, начала ему помогать. Сергей был в ярости, предрекал обман и лишние траты. Но увидев её упрямую решимость,
Лера живёт в ритме метро и дедлайнов, с кофе в руке и планами, расписанными по минутам. Макс просыпается в обед в задымлённой комнате, его мир — это ноты и ночные подвалы. Их встреча в кофейне случайна, как попавший под ноги рубль. Она — насмешка над его гитарным чехлом, он — раздражение от неверно приготовленного эспрессо. Но что-то цепляется. Он тащит её на свой концерт в сырой арбатский подвал, где она видит не позёра, а парня с дрожащими от волнения пальцами. Она смеётся над спотыкающимися
Четырнадцатилетний Петр живет у бабушки под Новосибирском, в тишине, нарушаемой лишь ее ворчанием. В гараже деда он находит коробку с радиодеталями и потрепанный дневник своего отца, геолога, пропавшего три года назад в горах Алтая. Среди схем и зарисовок странных механизмов — координаты загадочной точки «Х-17». Словно получив знак, Петр тайком уезжает на дедовом «Урале», забираясь все дальше в горы. На перевале его ждет испытание — поломка и встреча с водителем Сергеем, уставшим от жизни и
Егор с фотоаппаратом искал подлинный страх. Ему надоели постановочные кадры, наигранные эмоции моделей. Он начал выслеживать людей в темноте, подстерегая момент, когда в их глазах вспыхнет настоящая, животная паника. Он рисковал, влезая в чужие жизни, думая, что контролирует игру. А в это время за ним следила Саша. Она была его тенью, тихой и неотступной. Она фиксировала каждый его шаг в свой блокнот, собирая его жизнь по кусочкам. Непонятно было, что двигало ею — одержимость или месть. Их пути
Казалось, у Владимира Разлогова была жизнь, собранная по инструкции: успешный бизнес, верный друг и партнёр Марк Волошин, гармония с женой Глафирой и даже цивилизованные отношения с бывшей супругой Мариной. Идиллия, выверенная до мелочей. Пока в одно утро всё не оборвалось. Владимир скоропостижно умирает от сердечного приступа на своей даче. Официальная версия ясна, но для Глафиры она становится лишь точкой отсчёта. Слишком уж удобной кажется эта смерть. Слишком гладко всё сошлось. Оставшись
Две пары в сером спальном районе. Ванька и Машка, Костик и Анька. Их жизнь — это комната, кухня, ларёк с дешёвой колбасой и вонючими сухарями. Главный ритуал — бутылка водки, которую они называют «обмылком». Пьют молча, смотрят друг на друга усталыми, стеклянными глазами. Между ними много постели, но мало тепла. Секс — такая же привычная рутина, как и всё остальное. Просто способ заполнить пустоту, убить время, которое и так никуда не торопится. Они не шутят. Юмор здесь умер, потому что не над