Читти Бабу — парень из южной провинции, который живет ритмом музыки и жаждой справедливости. Он без памяти влюблен в местную красавицу, но та видит в нем лишь вспыльчивого забияку, а не достойного жениха. Пока она отворачивается, Читти находит выход своей энергии в стычках с мелкими бандитами, терроризирующими деревню. Его жизнь — это постоянное движение, попытка доказать и себе, и ей, что он чего-то стоит. Что за его простоватой улыбкой скрывается смелое сердце, способное на большую любовь и
Раджа чинит мопеды в пыльном гараже за рынком Калапура. Его мир — это запах бензина и металла. Однажды утром на пороге появляется Айшвария в белых кроссовках, с ключами от сломанного Enfield. Её отец — могущественный застройщик, который сносит трущобы, где живёт сестра Раджи, Минакши. Их хлипкий дом уже треснул от взрывов на его стройке. Айшвария приносит Радже еду из отеля отца, пытаясь смягчить его. Но он непоколебим. Он не продаст гараж. Ночью соседка Мира спрашивает, хватит ли ей денег от
В переулках старого Ченнаи, среди запаха бетеля и чая, жила Девика, которую все звали Дева. Она продавала самодельные браслеты, а ее сосед Дас каждое утро подтрунивал над нитками в ее волосах. Их мир был маленьким и тесным. После обеда Дева тайком пробиралась в интернет-кафе, чтобы проверить заказы на свой хрупкий бизнес, а Дас, случайно застав ее, ворчал на папку с котиками вместо рабочих фото. Все изменилось, когда отец Даса решил снести ее киоск ради расширения своей лавки. Дева, взбешенная,
Раджеш жил в душной однушке на окраине Мумбаи, где обои отслаивались, а из крана текла ржавая вода. Он прятался от мира за книгой, когда соседка Прия стучала в дверь с тарелкой горячей еды. «Хотя бы сегодня поешь как человек», — говорила она, а он бормотал отказ. Его дни были похожи один на другой: монотонная работа за ноутбуком, скрип мыши, звонки старого друга Викаса, который умолял его выйти. Раджеш отмалчивался. Он считал трещины на стене — их было сорок три. Однажды сломался вентилятор.
Сундар и Лила полюбили друг друга, но знали — их семьям не принять этого. Он — индуист, она — христианка. Тогда они решились на обман. Сначала это была маленькая, почти невинная ложь, будто они одной веры. Но за ней потянулась другая, третья. Каждая новая выдумка требовала оправдания, обрастала деталями. Они разыгрывали целые сцены, подстраивали встречи, учили слова. Сначала казалось, что всё под контролем, что вот-вот и можно будет во всем признаться. Но сеть лжи опутывала их всё плотнее.
В пыльной деревне Раджастана Арджун Сингх находит в старом сундуке покойного деда таинственную карту и ржавый ключ с тигром. Его сестра Мира, разбирающаяся в древних символах, видит в этом след раджпутского клана. Дедушка когда-то говорил о спрятанном британцами золоте, но все считали это сказкой. Ночью они пробираются в заброшенный храм, где ключ открывает потайную нишу. Внутри — письмо на урду с загадкой: «Три статуи Ганеши укажут путь». В поисках ответа они отправляются в Мумбаи, где к ним
Рави, механик из захолустья, и его сестра Мира находят в заброшенном храме старый амулет. С ним всё начинается. Трещина на камне загадочным образом исчезает, а сама вещь начинает слабо светиться. Покой для них кончается, когда на рынке появляется Адитья в безупречном костюме. Он требует артефакт, обвиняя их мать в краже. Его слова — как удар. А за ними следует приказ по телефону: «Зачистка через час». Брат и сестра пускаются в бегство, но их подставляют — в грузовике, на котором они пытались
Жизнь Джагадиша была размеренной и предсказуемой. Каждый день — дорога в колледж через шумный рынок, крики торговцев, а дома — бабушка Савитри с чашкой чая и неизменными упрёками о соседке Сумьяре. Его настоящий мир был не здесь, а в сарае за домом, где пахло паяльной смолой и лежали разобранные дроны. Вместо свиданий — чертежи и списанные моторчики, которые таскал его друг Раджеш. Всё изменилось на конкурсе изобретателей. Там он встретил Аньюшку — девушку в жёлтом сари, которая чинила проектор
Динеш живёт в Кочи, где его дни проходят на фабрике отца, Гопи, среди мешков и упрёков. Завтрак — холодные идли, вечное ворчание: «Твоя сцена — конвейер». Но по ночам он пробирается в подвал клуба, где под треск лампочек танцует в одиночестве, скрывая лицо под маской. Соседка Малика замечает всё, даже падающий кардамон от криков за стеной. Потом он в Мумбаи, моет полы в банкетных залах. Миссис Капур тычет в него пальцем, велит не пялиться на гостей. На крыше, в перерывах, Рита, хореограф с