Это началось как отчаянная попытка удержать единственного взрослого, который видел в них что-то хорошее. Их учительница, уставшая от одиночества, собиралась уехать. И группа совсем разных подростков — бунтарь, тихоня, умник, душа компании — решила невозможное. Они нашли общую цель: найти ей пару. Их план был наивным, почти детским. Списки кандидатов, тайные наблюдения, смешные анкеты. Каждый привнес в это дело что-то свое. Они действовали как маленький секретный клуб, пряча свои истинные
Джерен привыкла, что всё в жизни достигается усилием воли. Успешная, собранная, она решает, что пора найти и идеального мужчину — не надеясь на судьбу. Её подруга Сельма, казалось бы, уже нашла своё счастье в лице Мерта. Он — обаяние и ум, сама надежность. Но Джерен замечает в его глазах какую-то холодную пустоту, отстранённость, которую другие не видят. Этот контраст между безупречной внешностью и внутренней отчуждённостью не даёт ей покоя. Любопытство перерастает в одержимость. Она начинает
Пятнадцатилетний Эмир мечтает о музыке, но его мир — это запах рыбы и тяжёлый труд отца в порту. Мурат, чьи руки грубы от ящиков, видит для сына одно будущее — учёба, стабильная работа. Всё остальное — глупости. Разбитая гитара об стену становится молчаливым приговором. Но Эмир не сдаётся. Вместе с Айше, соседкой-музыкантшей, они тайком репетируют в заброшенном гараже. Их мир — расстроенное пианино, барабаны с порванной мембраной и надежда, что звуком можно разбить тишину ожиданий. Он играет,
После смерти отца девять братьев собираются в отчем доме. Старший, Хакан, уверен, что наследство — лишь старый дом и лодка, но младший, Али, находит в комоде загадочный конверт с координатами острова у Бодрума. Всплывают последние слова отца: «Там... не для денег». На острове они не находят обещанной нефти, лишь руины древнего храма. Но под алтарем Али находит железный ящик, который открывается ключом из того самого конверта. Внутри — не сокровища, а фотографии незнакомых мужчин в военной форме
Он всегда опаздывал. Эмир мчался через парк Йылдыз, крошки симита на рюкзаке, а в кафе его уже ждали Айлин с конспектами, Дениз с латте и Мехмет с вечным спором о будущем, которое его не радует. Их мир был здесь, в Стамбуле, в этих стенах, пропитанных кофе и разговорами. Потом Эмир нашел в её свитере билеты. Не в Анкару на день рождения, а гораздо дальше. Правда прозвучала поздно ночью, после кино, когда она, пряча лицо в шарф, сказала про Германию. Про отца. Про месяц. Они пытались
Каждое утро Лейла протирала запотевшее окно в своей хрущёвке, пока чайник закипал на старой плите. В офисе начальник Огуз тыкал ручкой в её чертежи, заставляя переделывать. Она прятала дрожь в пальцах, сминая в кармане больничный чек — туннельный синдром подкрадывался незаметно. Эмир, когда-то подававший надежды студент-архитектор, мыл бокалы в баре у Галатского моста. Однажды вечером к нему подсела Лейла. «Помнишь, ты рисовал купола из переплетённых стропил?» — спросила она. Он отвёл взгляд,