Он застрял где-то посередине, между памятью о прошлом и шумом настоящего. Америка встречает его яркими витринами и быстрой, незнакомой речью. Каждый день — это попытка найти своё место: на работе, где он чувствует себя невидимым, в магазине, где каждый продукт напоминает о другом вкусе дома. Он ищет опору в общении с земляками, в редких разговорах на родном языке. Это как глоток воды в чужой пустыне. Иногда, сквозь непонимание, кто-то из новых знакомых протягивает руку — и в эти моменты
Жизнь Холлиса рушится в один миг — у него забирают младшего сына. Он остаётся один на один с системой и собственной виной, пытаясь всё вернуть по правилам. А его старший, тринадцатилетний Джейкоб, не может с этим смириться. Его мир сузился до рёва мотоцикла. Гонки, погони, безумные трюки — это его язык, его протест. Он мчится с такой яростью, словно на скорости может сбежать от боли, от несправедливости. Он злится на отца, на всех, кто отнял брата. Эта ярость — единственное, что не даёт ему
Дакота выросла в семье потомственных ковбоев, но у неё никак не получались трюки, которые легко давались другим. Она чувствовала себя чужой на этом родео. Однажды родители открыли ей тяжёлую правду: они взяли её из приюта. Её мир рассыпался в прах. Вместо того чтобы сломаться, она начинает тихий, упрямый поиск. Она склеивает свою жизнь, как разбитую тарелку, и пытается найти следы своей настоящей семьи. Это страшно — узнать, кто ты на самом деле и почему тебя оставили. Лошадь по-прежнему её не