1920 год. Ночная Бухара. Сторож обходит пустынные улицы, выкрикивая, что в священном городе все спокойно. Но это ложь. Воздух наполнен страхом. Последний эмир, прозванный за жестокость Черным консулом, цепляется за власть. Его трон шатается. В этом котле истории кипят судьбы простых людей. Одни, как старый учитель, молча ждут конца. Другие, как молодой кузнец Джура, уже не могут мириться со страхом. Он видит, как эмирские палачи казнят невинных, и в его сердце зреет гнев. Здесь переплетаются
Тридцать лет Илья Муромец на печи лежал, прикованный к своему углу. Ноги не слушались, а в избе тихо кисла тоска. Пока в один день не постучали в дверь калики перехожие. «Не век же киснуть», — сказали они и напоили его водой из ковша. И жилы в ногах загудели, наполнились силой богатырской. Впервые он вышел на порог, увидел коня — и усмехнулся. Отправился в путь, расчищая землю от дубов-великанов. А в Киеве князь Владимир пировал, пока за окном не появился Тугарин Змей, крыльями бьёт, требует
В Ростове-на-Дону Володя, худощавый паренек, таскает кирпичи на стройке нового ДК. Его сестра Нина, завхоз, вечно ругается с прорабом Коваленко — цемент вечно уходит по блату. Рядом ребята из комсомольского отряда, Лида с ожогом от фронтовой кухли и рыжий сирота Санька, гремят плитами. Жизнь — это щебень, гармошка и залатанная телогрейка. Как-то раз Володя находит в щебне немецкий медальон и решает отдать его учителю, потерявшему сына. А в Ленинграде, в цеху, где теперь собирают трактора, Таня