Мира с детства помнит лишь обрывки прошлого — смех братьев, их лица, которые стёрлись из памяти, как старые фотографии. Потом — долгая разлука, сиротство, череда чужих домов. А теперь — больничные стены, тиканье часов и диагноз, который перечёркивает всё. Рак не спрашивает, готова ли она. Он просто есть. Но в этой жестокой гонке со временем Мира находит единственную нить, за которую можно держаться: семья. Та самая, что была когда-то утрачена. Она почти не помнит, как они выглядели, её братья,
Нашел старую фотографию в вещах матери — мы с Элс и незнакомец у фонтана. На обороте пятно от кофе и инициалы. В тот же вечер Йорис сказал, что видел Элс на вокзале. Она уезжала в Льеж, везла свою плюшевую лису Лиру — ту, что с одним глазом. В антикварной лавке старик Люк, разглядывая сову из её чемодана, пробормотал что-то про того, кто рылся в моей почте. Потом я нашел её велосипед в парке — цепь заблокирована, на седле засохшая грязь, будто она ехала вдоль канала. А Йорис, всегда такой
Семья пытается наладить производство игрушек в своём доме, но всё идёт не так. Старый станок ломается, шестерни впиваются в стену. Лукас, их двенадцатилетний сын, застревает в дымоходе, пытаясь использовать дрона. Софи, младшая, чинит гитару и случайно включает усилитель — оглушительный гул разбивает стекло. В доме царит хаос. На ярмарке они сталкиваются с Марго, владелицей нового магазина. Она переманивает их клиентов дешёвыми игрушками. Ноэль с ужасом узнаёт в её снеговиках копии своих
В посёлке Морозовка, в доме, пропахшем имбирным печеньем и сосновой стружкой, семья Николаса живёт в своём ритме. Он самозабвенно вырезает игрушки в мастерской, Ноэль печёт, а их дети — Юл, Стелла и маленький Луки — пытаются помочь, но чаще лишь добавляют бытового хаоса. Идиллию нарушает бородач Барт, требующий вернуть долг за дубовые доски золотом, угрожая отобрать станки. Николас молча сжимает стамеску, чувствуя груз ответственности. И тогда дети, не сговариваясь, берут инициативу на себя.