Два энтузиаста, Сэм Данн и Скот МакФадьен, проводят нас по лабиринту тяжёлой музыки. Они начинают с самого начала, с тех времён, когда всё только зарождалось. Звучание Led Zeppelin и Deep Purple, психоделические эксперименты Джими Хендрикса — это были предвестники грядущей бури. Затем начинается настоящая работа. Они показывают, как из этого сырья рождались мощные формы: бунтарская британская волна, театральное безумие глэм-рока, яростный натиск трэша. Каждый эпизод — это новый виток, новая
Макс и Лена, рабочие в заброшенном цеху, находят странную вмятину на стальной балке — будто её проели кислотой. Рядом валяется чужой паяльник. Это первая ниточка. Они чувствуют, что здесь что-то не так, что-то чужое, нездешнее. Под бетонной плитой они обнаруживают ржавый люк. Спускаются в подземелье, в лабиринт старых тоннелей. Там находят болты со странной маркировкой, которые должны были демонтировать много лет назад. А потом Макс замечает на одной из гаек царапину — точь-в-точь как на его
Он сидел на кухне в съемной квартире, разглядывая трещину на потолке. Рядом — смятые пачки «Embassy», пустая бутылка. Шэрон застала его, когда он подметал осколки вазы. «Опять в студию до утра? — бросила она. — Вчера Тони звонил, говорил, ты барабаны перепутал». Оззи хрипло засмеялся. Без трёх аккордов — никакого блюза. На концерте в Манчестере он сорвал голос к третьему куплету. Тони Айомми за кулисами шипел: «Съезди к врачу, а то завтра не встанешь». Оззи отмахнулся: «Лучше новый микрофон
Пыльный гараж в Миннеаполисе, пахнет машинным маслом и старым диваном. Джек Рейнер, семнадцать лет, царапает аккорды на подержанной гитаре. Его сосед Дэн Лилкер колотит по дешевым барабанам. «Погромче, Дэн!» – кричит Джек. Потом подтягивается Майк Дункан с бас-гитарой в чехле из-под лыж. Провода путаются под ногами, усилитель гудит. Репетируют до ночи, разбирая каверы. Потом пьют дешевое пиво, развалясь на том диване. Название для группы находят в углу гаража – «Anvil», тыкая пальцем в