Её мир сузился до размеров кладбища. Анна жила в тени войны, которая забрала Франца. Её жениха. Скрипача, мечтателя. Её дни были однообразны, как стук метронома: родители Франца, его пустая комната, дорога к могиле. И вот однажды на могиле она увидела цветы. А потом и его — Адриена. Француза. Врага. Молодой человек робко сказал, что знал Франца до войны. Эта встреча стала трещиной в её ледяной скорби. Он начал приходить. Рассказывать. О музыке, о Верлене, о Париже, который так любил Франц. Для
Самый маленький в классе, Франц чувствует себя невидимым. Он отчаянно нуждается в опоре, в ком-то сильном. И такая опора находится — взрослый наставник, который видит в нём то, чего не замечают другие. Для Франца это становится спасением. Но его двое лучших друзей, Эли и Катарина, смотрят на это с тревогой. Они чувствуют, как их троица распадается. Появляется ревность, недоверие. Их старый мир, построенный на общих секретах и бесконечных днях, трещит по швам. Кажется, что дружба, которая
Лето для Франца, Габи и Эберхарда должно было стать временем свободы и долгих игр. Но всё пошло не так с самой первой ссоры. Друзья замолчали, и тишина между ними стала невыносимой. Тогда Франц придумал отчаянный ход. Он знал, что Габи грезит поимкой настоящего преступника, и указал на их соседку, фрау Бергер. Её одинокие прогулки и странные привычки показались ему уликами. Идея сработала. Обиды забылись, уступив место общему делу. Вместе они превратили скучный пригород в поле для слежки, а
В семь утра Вальтер Штайнер звонит ему: третья жертва, тот же символ — перечёркнутый орёл. Майбергер, криминальный психолог, смотрит на пятно от кофе в своём блокноте. Он уже чувствует ритм этого дела. В квартире на Эшенбруннгассе он находит ноутбук. На экране — форум о средневековой геральдике и никнейм *Ritter_der_Wahrheit*. Майбергер понимает: убийца ищет не жертв, а признания. А в кухонном столе — старые школьные фотографии, обведённые красным. Он находит Карла Хофмана в университетской
Февраль сорок пятого. Всё рушится, но в лагере под Маутхаузеном пятьсот советских офицеров, отказавшихся воевать против своих, обречены. Их ждёт расстрел. И тогда — отчаянный рывок в ночь. Побег. Лед, колючка, пулемёты. Большинство пали сразу. Но горстке удалось уйти, вжаться в заснеженные поля и леса. А потом началось самое чудовищное. Надзиратели объявили охоту. И дичью в ней были эти измождённые, замёрзшие люди. Местных жителей, соседей, фермеров — подняли на эту облаву. С вилами, ружьями,