Это история о женщинах, которых стёрли в пыль. О тех, кого вырвали из их жизни в Эльзасе и Мозеле, чтобы перемолоть жерновами безумной идеи. Их лишили имён, сделали призраками на чужой земле. Мы видим это через судьбу Мари. Её, как и других, объявили расово полноценной. Отправили на специальные фермы, в приюты «Лебенсборн». Они должны были рожать детей для рейха, становиться инкубаторами для «чистой» крови. Это был конвейер, холодный и бездушный. Мари пытается сохранить себя в этом аду. Её
Люси приезжает в родовой замок после тревожного звонка от сводного брата Марселя. В прихожей — пятна, будто от вина. Они ведут в кабинет, где на ковре с фамильным грифоном лежит тело управляющего Гийома Леруа. В кармане его пальто находят квитанцию из Цюриха, хотя Марсель клянётся, что Гийом не покидал остров. Повар Элен бросает вскользь: «Он вечно рылся в архивах… Спросите Анри». Садовник с перевязанной рукой отрицает встречу. Но в его сарае Люси находит угрозу на фабричном бланке: «Если
В старом Париже люди стали засыпать на ходу, замирая в странных позах. Эмиль и Софи заметили, что все они ночью бродят к станции метро «Анфер». Эмиль ищет пропавшего брата-инженера, а у Софи в этой толпе — мать. Они находят записку: «Не включай 13-й монитор». Но поздно. В подземной мастерской они находят кассеты. На одной — жуткие испытания: люди падают без сознания под воздействием инфразвука. За стеклом кто-то смеётся. Софи видит на записи свою мать и понимает — это не сон. Их мозги стирают.
Эмили протирает стаканы в лондонском кафе, глядя на размытые автобусы за окном. Она получает фото от Лукаса из Сан-Паулу — его розовые медузы на ржавом гараже, которые дождь смоет к вечеру. Они спорят о вечном и временном, а она перебирает квитанции за аренду. В Париже Клэр носит в рюкзаке чертежи моста и письма от матери, которая не принимает её рисунки. В Мехико Карлос спорит с дядей в семейном ресторане, добавляя в рецепт предков чипотле и апельсиновую цедру. А в Амстердаме Йорик чинит
Семья переезжает в тропический рай, спасаясь от парижских долгов. Фред прячет квитанции, Лола пытается устроить быт в ветхом доме. Воздух здесь густой и сладкий, как от перезрелых плодов. Соседка Мари-Клод встречает их с кофе и странными словами: «Добро пожаловать в ад под пальмами». Тихое отчаяние Фреда сменяется ромом в баре с застройщиком Эриком, который хочет купить их землю, называя её священной. А дети начинают жить своей жизнью. Луис находит в джунглях жутковатый алтарь с куклами из
В Марселе Лина Монтегю нашла в подвале своей пекарни потёртый блокнот отца с загадочными пометками. В тот же день её навестил незнакомец с холодными глазами и шрамом на шее, велев уезжать и забыть. Но она не смогла. Вместе с Артуром, студентом-археологом, они погрузились в расшифровку записей. Оказалось, под городом, в месте пересечения старых линий метро и древних катакомб, скрыто нечто. Артур, изучая найденный образец, с ужасом понял — это не минералы, а окаменевшие кости. За ними началась
Ромэн пытается писать, но мир не оставляет его в покое. Отец раздавлен пенсией, мать таскает его по музеям, пытаясь заполнить пустоту. А потом его бабушка просто сбегает. Бросает всё и уезжает в путешествие по Европе без планов и предупреждений. Он в отчаянии. Бросается на поиски, звонит в полицию, представляет худшее. Но в этой суматохе к нему приходит странное чувство. Он начинает понимать, что её побег — это не кризис, а наоборот, настоящая жизнь. Та самая, которую он всё откладывает на
Ксавье думал, что жизнь устроена. Венди, дети, Париж — всё сложилось, пусть и не идеально. А потом Венди заявляет, что уезжает с детьми в Нью-Йорк. Просто так. Будто это самое естественное решение. Он остаётся один в пустой квартире, в полной растерянности. Не верит, ждёт, что она одумается. Проходят недели, и его накрывает тихий ужас: а что, если они там без него прекрасно обойдутся? Эта мысль оказывается сильнее страха и гордости. Он летит за океан, не героем, а скорее затравленным зверем,