В бурлящие 50-е жизнь подростков состояла из громкой музыки, пышных юбок и вечного поиска приключений. Их дни были наполнены танцами до упаду, тайными подглядываниями за девушками в раздевалках и горячими спорами о том, что такое секс. Каждый из них, наивный и восторженный, пытался казаться взрослее. Они искали «опытных» женщин, мечтая поскорее прикоснуться к тайнам взрослой жизни, но их попытки чаще всего оборачивались комичными и неловкими ситуациями. Сквозь все это звенели гитары Чака Берри
Лена работала на фабрике в Гамбурге, когда в цех привезли новую партию мятной жвачки. С ней приехал и Амир, израильский технолог. Он смеялся над немецкой пунктуальностью и оставлял на столах загадочные записки на иврите. Однажды он написал и для Лены: «Ты хочешь это открыть?» Она не ответила, но спрятала бумажку в карман фартука. Он ждал её у трамвая с двумя стаканами кофе. Говорил о пустыне, где ночевал в брошенном автобусе, о матери, которая ждёт невестку из Хайфы. Лена молчала, зная, что её
Лена моет полы на фабрике жвачки в Западном Берлине. Её мир — это запах резины и треск телевизора, показывающего падающую стену. Её парень Томас, электрик с обожженными пальцами, приносит письмо от дяди-израильтянина: «Если не боитесь песка в обуви — есть место в кибуце». Она мнет упаковку «Фруктового урагана»: «Ты правда готов бросить все ради кактусов и коз?» Он молчит. Они меняют билеты, оставляя соседке ключи и полку консервов. В кибуце «Шахар» песок скрипит на зубах. Авигдор, механик,