Это история о тех, кто не встал в строй. О подростках из Кёльна, для которых музыка, свобода и дружба стали оружием. Они не хотели жить по указке, носить униформу гитлерюгенда. Их называли «Пиратами». Они собирались в подворотнях, слушали запрещённый джаз, сами писали песни — дерзкие, насмехающиеся над режимом. Их эдельвейс, приколотый к куртке, был знаком неповиновения. Сначала это была просто бравада, попытка остаться собой. Но с каждым днём война приходила всё ближе, город превращался в
Лукас, повар из берлинского кафе, нашёл в подсобке старый блокнот с рецептами на идише. На обложке — имя Элиас Мендель и дата, 1943 год. Страницы были в пятнах вина и пепла. Он не понимал, зачем в картофельные кнедлики добавлять шафран. Потом появилась Клара, рыжеволосая незнакомка, искавшая рецепт бабушкиного штоллена. Но её пальцы задрожали, когда она увидела эту надпись. Они пошли в сырой подвал на Лихтенберге, где пахло тмином, и нашли фотографию. Элиас в фартуке держал торт с двенадцатью
В портовом Любеке тринадцатого века плотник Ганс Краузе ругается с кузнецом из-за сломанной оси. Его жена Эльза солит бочки с сельдью, а дети воруют еду. Появление монаха с вестью о чуме в Гамбурге — это лишь одна из бед, привычная, как голод. Спустя столетия, в Берлине 1923 года, студентка София Бергман пробирается мимо очередей за хлебом. В кафе подруга шепчет о тёмных делишках с валютой. Вечером София, стирая с рук кровь после подпольного аборта, слышит по радио крики пивного путча.
Каждое утро Лиза Мюллер протирала пыль со старого пианино в своей берлинской квартире. Её сосед Томас, таская виолончель через двор, подшучивал над её вечным этюдом Шопена. В консерватории их учитель, господин Вебер, вручил Лизе помятые ноты незавершённой сонаты 1823 года. Владелец умер, не дописав. Разбирая архив в пыльном подвале, Лиза нашла между страниц письмо. Там говорилось, что после бомбёжки в этих стенах играли Шуберта, а струны рвались от мороза. Эта находка перевернула всё. Она