Снова без работы и жилья, она возвращается в родной дом, к матери и бабушке. Вскоре приезжает и её сестра. Мать лелеет тихую надежду, что дочери на этот раз смогут забыть старые обиды. Но под привычной тяжестью семейных встреч, под грузом общих воспоминаний, бабушка решается на отчаянный шаг. Она приоткрывает завесу над тайной, что столетиями отравляла их род. Оказывается, с семнадцатого века над их семьёй тяготеет древнее проклятие. Всё, что они списывали на случайность или дурной характер, —
В Кракове пропала девочка Марыся — третья за месяц. Её куклу нашли у Вавеля. Ядвига, хозяйка книжной лавки, и старый таксидермист Станислав слышали о шагах в подземельях. Ядвига полезла в монастырский архив, где в старых метриках нашла упоминания о детских голосах, зовущих из стен. В варшавской больнице медсестра Зося ухаживала за девочкой, которая бредила о «даме в серебряных крыльях». Доктор Марек считал это бредом инфекции, но Зося чувствовала неладное. Ночью в морге она нашла в кармане
Агата возвращается в родной город после пяти лет отсутствия. Отец умер, оставив ей и сестре Касе полуразвалившийся дом с вишнёвым садом. Кася, которая всё это время ухаживала за отцом-алкоголиком, встречает сестру с холодной обидой: «Ты сбежала, а я тут стирала его рвоту с ковра». Среди вещей Агата находит пачку неотправленных писем, адресованных некой Ханне, и ключ от заброшенной мельницы. Местные шепчутся о давнем пожаре, в котором сгорела соседка. Её сын, отец Марек, священник с изрезанным
Ядвига, рыжеволосая пекарша, месит тесто в своей лавке на краковской площади. По утрам она кричит соседке о пропавших кошках, а по ночам переписывает в старую тетрадь имена тех, кто отравил её отца. Её мир пахнет ржаным хлебом и старой обидой. Когда находят труп студента со странными знаками, она лепит вареники и шепчет заговор, доставшийся от бабки. И является Антоний — демон в плаще цвета ржавчины, неудачник из потустороннего мира. Он хрипит, что её заклинания воняют луком, но ему нужна
Он подметал пол в кофейне, когда она ворвалась с мокрым зонтом. Рыжие волосы, эспрессо без сахара. Казек каждый день наблюдал, как она хоронит себя в учебнике по квантовой физике, и тихо клал рядом кусочек макового рулета. Бесплатно. Потом сломалась кофеварка. Яга полезла в карман за отвёрткой, а он заметил синяк под глазом. Сказала, брат-медик тренировал приём. Фыркнула, ударила кулаком в стену. Он неловко засмеялся, а потом показал ей тетрадь со стихами, спрятанную под стопкой салфеток. Она
В старом шкафу, среди отцовских инструментов, Казимир и Алиция находят папку с письмами 1976 года. Они адресованы «Яцеку» — псевдониму их отца. Алиция дрожащими пальцами разбирает строчки про денежные переводы в Труймясто и подпись — Зофья. Казимир не может поверить, что их отец крутился в «Солидарности», а мама все эти годы молчала. На обороте старой фотографии завода «Урсус» они находят координаты. Это приводит их в Гданьск, в портовое кафе «Neptun». Там их ждет Зофья, бывшая работница верфи,
Анка клянется, что это в последний раз красит стены в чужой квартире. Магда тащит её на свидание вслепую в бар «Под крокодилом». Там Кася, сменив офисный костюм на фартук баристы, проливает эспрессо на брюки клиента. «Ты вообще спала эту ночь?» — хрипит Анка. Кася молчит — она до утра перечитывала сообщения от бывшего. Пётр, застряв в пробке, звонит Анке: если опоздает на презентацию стартапа, выбросит ноутбук в Вислу. Через час она уже стоит в его офисе с мокрыми волосами и пакетом пельменей.
Это история прокурора, для которого закон был нерушим. Он верил в прямую линию между правдой и справедливостью. Пока его не втянули в дело, сшитое белыми нитками. Сначала были лишь намёки сверху — «не копай глубже». Потом начали исчезать свидетели. Он чувствовал, как система смыкается вокруг. Каждый отказ от борьбы — шаг в трясину, из которой нет возврата. Как остаться чистым, когда все вокруг играют по грязным правилам? Казалось, он один не продался, но это была иллюзия. Под масками коллег