После смерти Пьера Мария остаётся одна — с горем, детьми и незавершённой работой. Она погружается в исследования с новой силой, будто в этом единственное спасение. Но наука — мир суровый, не терпящий чужаков, а уж тем более — женщин-чужаков. Её встречают стеной непонимания и предубеждения в университете. И тогда в этой изоляции появляется он — Поль Ланжевен, коллега, женатый человек. Их связь становится скандалом, который выплёскивается за стены лабораторий. Общественное осуждение обрушивается
Майкл Мэйсон, ловкий карманник, привыкший жить в бегах, однажды вытаскивает не просто кошелек, а целую сумку с огромной суммой денег. Это его счастливый билет, который в один миг превращается в смертельный приговор. За ним тут же открывает охоту тайная и безжалостная преступная организация, потерявшая эти деньги. На его след выходит Шон Брайар, усталый, но несгибаемый агент ЦРУ. Он должен найти вора и вернуть улики. Но очень скоро Брайар понимает, что стал такой же мишенью, как и его цель. Пули
Сто лет для мира — миг. Для них — целая жизнь, переходящая в вечность. История трех поколений женщин, хранительниц очага. Они любили, страдали, теряли и находили. Но главное откровение ждало каждую в тот миг, когда она впервые прижимала к груди своего ребенка. В этом мгновении растворялись все разочарования и печали. Это и было их бессмертие — не в стихах или картинах, а в продолжении себя, в новой жизни. Их сила была в этой тихой, безоговорочной любви, которая одна способна противостоять
Сильвия жила в своём Бресте, где каждый день заканчивался общим смехом за столом с сыновьями. Софиан и Жан-Жак были её миром, крепким и надёжным. Обычный день, она на работе, они дома — казалось, всё под контролем. А потом — несчастный случай. Одна игра, одно мгновение — и жизнь рушится. Софиана, получившего травму, забирают в другую семью. Её материнское сердце разрывается от бессилия. Но Сильвия не сдаётся. Она вступает в борьбу с безликой системой, с бумагами, с чужими решениями. Её отчаяние
В середине века, раздираемом кризисами, Пьер Гольдман, левый интеллектуал, предстает перед судом за серию вооруженных ограблений. Но это не просто процесс над преступником. Само зал суда превращается в политическую арену. Обвинение видит в нем безжалостного грабителя. Защита и сторонники — революционера, бросившего вызов несправедливой системе. Суд над Гольдманом — это суд над эпохой. Каждое заседание обнажает глубокие трещины в обществе. Столкновение идеологий, яростные споры о том, что есть
Обычный вечер в загородном доме обрывается стуком в дверь. Незнакомец просит помочь — его машина сломалась. Женщина впускает его, и эта простая вежливость оборачивается кошмаром. Он оказывается маньяком. Теперь её мир сузился до стен собственного жилища, превратившегося в клетку. Каждая комната — это новое препятствие, каждый шаг — риск. Страх парализует, но инстинкт выживания сильнее. Она открывает в себе хитрость и ярость, о которых не подозревала. Это уже не просто бегство, а жестокая битва,
Лёшка жил в чукотском посёлке, где его мир был прост и суров: олени, рыбалка, охота. Потом пришёл интернет. И среди бесконечного потока чужих жизней он увидел её. Молчаливую девушку из Детройта. Это было первое чувство, внезапное и всепоглощающее, как шторм в тундре. Она была так далеко, что казалась призраком из другого измерения. Но эта любовь, странная и безмолвная, стала единственной реальностью. Она горела внутри, не давая покоя. И тогда он решился. Продал всё, что мог, и отправился в путь
Пятнадцатилетняя Лара рвётся в мир балета, зная, что её путь в тысячу раз сложнее. Она никогда не танцевала на пуантах, её тело не обладает природной гибкостью. И есть ещё кое-что: Лара родилась мальчиком по имени Виктор. Ей предстоит операция, но сначала — ежедневная борьба здесь и сейчас. Каждый день — это преодоление. Боль от растяжки, холодное равнодушие некоторых учителей, тихие взгляды и громкие вопросы. Но Лара держится. Её поддерживает вера в себя и редкие, но ценные слова поддержки.
Две семьи, две подруги — Элиз и Селин. Их жизнь была сплетена воедино, как корни деревьев. Они делили всё: праздники, будни, радости. Их сыновья были неразлучны, почти братьями. Казалось, так будет всегда. Но однажды случилось непоправимое. Мальчик погиб. Идиллия рухнула в одночасье. С этого дня всё изменилось. Общая трагедия не сплотила, а разъела их дружбу изнутри. Там, где раньше была поддержка, появилась тихая вражда. Каждое сказанное слово, каждый взгляд наполнялись скрытым укором. Элиз и
Лирон, молодой кардиохирург, каждый день встречает Рахель, свою упрямую пациентку. Она отказывается от операции, не желая пугать внуков. Её прошлое — потёртая нотная тетрадь, скрипка, война — остаётся для него загадкой, пока он не находит её старые записи. В тишине подсобки, под звуки кассетного плеера, её музыка оживает. В это же время в Париже Эмили разбирает вещи умершего отца. Случайная находка — письмо от Рахель и ключ от заброшенной мастерской. Среди пыли она находит сломанную скрипку и
Лукас, электрик из Лилля, находит в подвале дневник своего покойного деда Жерара. Страницы пахнут плесенью и старым вином, а первая запись говорит о странной тайне, о которой все молчат. Вместе с учительницей истории Эмили он начинает расшифровывать записи. Они понимают, что «Зеленые» — это не цвет, а фамилия влиятельной семьи, контролировавшей порт в сороковых. Подсказки ведут их по следу: старик у канала, девушка Клара в табачной лавке с её старыми фотографиями. Все говорят намёками, шепчут о
Семнадцатилетний Эмиль проводит дни в подвале полупустого боулинг-клуба, таская ящики с пивными кружками. Его подруга Люси с татуировкой дракона на запястье работает за стойкой. Их жизнь — это ржавые воздуховоды и разлитое «Леффе». Однажды после смены они находят за кеглями старый треснувший шар. Внутри что-то болтается. Открыв его отверткой, они находят ключ-карту от завода «Норд-Механик», того самого, что закрыли после утечки много лет назад. На рассвете они пробираются через дыру в заборе. В
Каждое утро Лука замешивает тесто в своей крошечной пекарне на рю Лепик. Каждое утро Эльза с мольбертом пробегает мимо его витрины. Он — пекарь с руками в муке, она — художница с синими пятнами акварели на пальцах. Их жизнь — это ритуал из пропущенных завтраков и взглядов, украдкой брошенных через улицу. По вечерам она рисует его портреты по памяти, но прячет их. Письмо из берлинской галереи всё ломает. Резиденция, отъезд. Лука перестаёт заходить в её мастерскую, находит предлоги. Он чинит
Лука Моро моет кружки в кафе у вокзала, его жизнь — это ржавый «Пежо» и анонимные смс с адресами. Под чёрным браслетом на запястье скрыт шрам — цифра 12. Он ищет брата, пропавшего после взрыва в Марселе. Однажды в баре появляется Элиз Леруа. У неё такой же шрам на шее. «Ты тоже из двенадцати?» — бросает она, и всё начинает раскручиваться. Вместе они находят конверт с координатами заброшенного ангара. Там — человек с перебинтованной головой, бывший лаборант Марсель Дюваль. Он говорит, что они
Люк и Клод живут в ритме парижских улиц. Он — тень в потёртой куртке, она — ловкая воровка с якорем на запястье. Их мир — это утренние круассаны, кафе «Le Temps Perdu», где бывший моряк Анри прячет пистолет, и старый Peugeot, на который они скидываются для поездок с контрабандой. Вино, фальшивые паспорта — мелкие риски, ставшие рутиной. В Брюсселе их ждёт Жерар, брокер с двойной жизнью. Он принимает грузы в подвале на Гран-Плас, пока его дочь Софи, студентка-химик, варит амфетамин в
Леа работает официанткой в Сете и носит в кармане осколок синего стекла, найденный у маяка — там, где её бабушка когда-то разбила бутылку с посланием. Однажды с другом Лукой она находит в подвале пекарни старый ящик с письмами 1942 года. Одно из них заставляет их отправиться в Швейцарию, на поиски некой Жюльетты. В Женеве они обнаруживают фотографию: юная Элен рядом с жандармом. Эта дорога приводит их в деревню Ури, к полуразрушенному сараю, где когда-то прятали детей. Внутри Леа находит
Представь: просыпаешься, а это не твоё тело. Не твоя комната, не твоя жизнь. С Флорианом так и случилось. Вчера он был простым плотником, думал о детях, о быте. А сегодня — смотрит на своё отражение в зеркале офицера, который охотится на контрабандистов, торгующих чужими сознаниями. Всё рухнуло в одну секунду. Очнулся — и ты уже в чужой шкуре, в центре опасной игры, правил которой не знаешь. В голове путаница: где его настоящая семья? Что, если его жена Маша теперь тоже в теле незнакомки? Мысли