Случай в тихом городке казался рядовым. Но для детектива Стукки он стал ловушкой. Чем глубже он копал, тем больше понимал: тишина здесь обманчива. За аккуратными фасадами и вежливыми улыбками жителей скрывалась непроглядная тьма. Каждое новое убийство было словно звено в цепи. Стукки чувствовал, как город смыкается вокруг него. Местные отмалчивались, их глаза пустые, будто они давно смирились с каким-то негласным законом. Он шел по следу, который уводил его всё дальше от ясности, в лабиринт
Лука, таможенник из Милана, нашёл нестыковку в партии оливкового масла. В контейнере пахло не оливой, а пластиком — под фальшивым дном лежали упакованные в плёнку микросхемы. Он написал Мэй-Лин, агенту Интерпола в Гонконге, которая в это же время следила за подозрительной перегрузкой ящиков с морепродуктами. Они встретились в забегаловке у вокзала, разложили карты и распечатки. Красные линии вели из Италии через Тайвань в Гонконг. Ночью они вломились в ангар под вывеской «Сушёные грибы».
Доменико Сканделла, плотник из Монреале, мастерит сундуки, а в сарае, пахнущем смолой и старыми страницами, перечитывает спрятанный «Декамерон». Его мысли — как стружки, острые и цепкие. Он говорит дочерям у колодца, что Бог — в каждом из нас, а не в ритуалах, и священник Оттавио слышит это. Соседи шепчутся. По вечерам жена Анна чинит рубахи, а он пишет письма другу-пекарю, вкладывая в них переводы запрещённых текстов. Потом его забирают. Венецианский суд, мраморные ступени с трещинами.