Токио затих. Из-за вируса город вымер, улицы опустели. Кёко живет в своей квартире, одна, в этой звенящей тишине. Каждый день похож на предыдущий — бесконечное ожидание, когда жизнь вернется в привычное русло. Но однажды тишину нарушает чужое присутствие. В дом проникает незнакомец. Он не вор, он охотник. Его цель — не вещи, а сама Кёко. Этот человек — воплощение жестокости, серийный убийца, для которого карантин стал идеальным временем для зверств. Ее уединение превращается в ловушку. Хрупкое
Обычная токийская школьница Акира нашла в подсобке старую бензопилу. Она дёрнула трос просто так, из любопытства. Искры, скрежет — и тишина. Но на следующий день, когда у станции Сибуя на неё с подругой напало нечто уродливое, пила сама впилась ей в ладонь. Голос в голове прошипел: «Не ори, крути ручку!» Спасаясь, она оказалась в автомастерской дяди. Там рыжий одноклассник Хироси показал ей свои синие шрамы и гаечный ключ с такими же насечками. Он объяснил: они приходят за теми, кто трогал
Каждую среду Такуя отдавал в игровом зале конверт с деньгами хриплому мужчине. Тот неизменно спрашивал про сестру, и от этих слов становилось горько. По пятницам он встречался с Аей, и она, разглядывая свежие синяки, с тревогой качала головой. Казалось, так будет всегда — долги, ложь, тихое отчаяние. Но всё изменила находка в прачечной — окровавленный платок с инициалами его начальника, Като. На следующий день Като в лифте бросил многозначительную фразу, от которой похолодело внутри. А вечером
В дождливом Токио детектив Судзуки, пробираясь через архивные папки, находит нечто невозможное. Свежая жертва в парке Инокасира — точная копия тех, что оставались после Джека Потрошителя. Такие же хирургические швы, тот же почерк. Его напарница Юки, сравнивая снимки, лишь тихо качает головой: совпадение до миллиметра. Тем временем в съемной квартире у станции Сибуя программист Такуя копается в цифровых следах. Он натыкается на странный символ в письмах жертве. Его сосед, криминалист Хирото,