Тридцатые годы. Над миром сгущаются тучи. Японский милитаристский культ «Храм Аида» ведет свою, тихую войну. Их оружие — не пушки, а души. Они скупают детей у отчаявшихся китайских семей, чтобы вырастить из них безжалостных убийц на службе Империи. Среди них — юный Ваньшэн. Его разлучили с сестрой, превратив детство в адские тренировки. Он должен стать идеальным орудием, ваджрой, что крушит все на своем пути. Но в его сердце живет лишь ярость и смутная память о родном человеке. План культа
Бывший морпех Джейк Логан роется в мусорных контейнерах Чайнатауна, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Его дочь Мия пропала после работы в суши-баре. Единственный след — шёпот владельца лавки трав о том, что она покупала женьшень для подруги и больше не вернулась. Его поиски приводят в подпольное казино, где за вспоротыми носами и сломанными руками скрывается имя — Ли Цзянь, главарь триады. Насмешливый и жестокий, он напоминает Джейку, что его прошлые войны — ничто по сравнению с этой. На
В уезде Цзинлин молодой сыщик Тан Фань начинает с малого — со смерти торговца шелком. Запах жареных каштанов, крики разносчиков, и едва заметный след красной нити на запястье покойного. Этот след ведет его в тюремные склады, где в контрабандной парче скрывается опиум с императорским клеймом. Рядом с ним — Чэнь Юй, девушка-цирюльник с пальцами, испачканными в чернилах. Это она шепчет ему на ухо о новом кушаке судьи Ли Вэя. Это она проникает в усадьбу под видом монахини, пока Тан Фань выведывает
Старый поэт Ли Бай пил своё дешёвое вино, когда к нему ворвался Чжан Сюнь, его бывший товарищ, а теперь — служитель подземного суда. Он вручил Ли Бою потёртый свиток с именами тех, чьи души исчезли. «Если не вернёшь до полнолуния, преисподняя расширится до рынка», — предупредил он. Ли Бай хотел было отмахнуться от загробной бюрократии, но в списке увидел имя дочери трактирщицы, той самой девушки, что утонула месяц назад. И ему пришлось собрать свой мешок. В пути он встретил даоса Лу Цзиня,