Она появляется из ниоткуда, в чёрной мантии, с лицом, в котором нет ни капли милосердия. Её имя — Кан Бом, но она не человек. Она — судья, чей приговор обжалованию не подлежит. Перед ней предстают те, кто ушёл от человеческого правосудия: насильники, коррумпированные чиновники, хладнокровные убийцы. Она не отправляет их в тюрьму. Её вердикт один — ад. Мгновенно, безжалостно. Её молоток — это портал в вечные муки. Она видит каждое их преступление, каждую слезу их жертв. И её холодный гнев — это
Джинхо и Мира живут в гараже, пахнущем бензином и ржавчиной. Он возится с двигателем старого Hyundai, она развозит завтраки. Их жизнь — это ключи с чипсами из круглосуточки и треснувший динамик. Но ночью всё меняется. Он гонщик-подпольщик, она — его штурман в рваных кедах. Встречи у заброшенного завода, чёрный Genesis Сочхоля, ставки в миллионы вон. Фары выхватывают из темноты граффити, двигатель взвывает на поворотах к тоннелю Ханган. «Тормози! — вцепляется Мира в ручник, чувствуя полицейскую
В портовом районе Пусанга Ким Тхэсик таскает ящики с кальмаром, пряча в комбинезоне блокнот с долгами. Его сестра Минджу каждый день оставляет ему обед и записку с напоминанием о витаминах для мамы. По вечерам он ставит последние деньги на подпольные бои, надеясь на чудо. Однажды в рыбных контейнерах он находит свёрток с поддельными долларами. Через два дня к Минджу приходит незнакомец и оставляет на кассе смятый чек с координатами. Тхэсик узнаёт заброшенный завод, где работал его отец. Взломав
Семнадцатилетний Минхо пахнет порошком «Ariel» — этот запах въелся в кожу навсегда. После уроков он приходит в заброшенный гараж, где Суджин играет на чужой гитаре. Ее потрескавшийся лак на ногтях, смятые чеки за уроки вокала, которые ей не по карману, — всё это становится частью их тихого мира. Однажды они сбегают на старом мотоцикле к реке. Ветер сбивает слова, а мать Суджин кричит в телефон. На мосту Минхо достает конверт — письмо из университета в Тэджоне, которое он прятал две недели.