Они приехали сюда, чтобы наладить отношения, найти потерянную близость. Сначала этот старый дом показался им тихим убежищем. Но очень скоро Эмма стала замечать мелочи. Шорох за стеной, когда в комнате никого нет. Чувство, что за ней пристально наблюдают. Марк списывал всё на её усталость, на нервы. Но тишина здесь была обманчивой. Она была густой, тяжёлой, и в ней всегда присутствовал кто-то третий. По ночам Эмма просыпалась от чужого дыхания, а Марк начал видеть краем глаза стремительные тени.
Детектив Джейкоб Морроу застыл над фотографиями третьего трупа. Синие прожилки на шее, язык, будто вырванный щипцами. Все жертвы — мужчины с лесопилки, закрытой в девяносто восьмом. Он пьёт остывший кофе из треснувшей кружки — подарка дочери Лоры, которая теперь пропадает неделями. Лора тем временем снимает заброшенный цех на «Полароид». Там, где её парень Тревор рисует граффити, когда-то застрелился отец Джейкоба. В ящике стола у детектива лежит его предсмертное письмо. Напарник Марк твердит,
Каждый вечер Нэлл вытирает стойку своего бара на окраине Бруклина. Он — лысеющий мужчина за сорок с татуировкой кобры на шее, а его мир — это запах дешёвого джина, гитарные усилители в углах и тихий распад. Его бывшая, Скарлетт, репетирует здесь со своей новой группой, а их разговоры — это невысказанные обиды и треснувшая гитара. Томми, барабанщик, вечно чинит протекающий кран, ворча, что даже вода здесь не держит ритм. Лекса, девчонка с ирокезом, ставит ультиматумы о процентах. А басист Джей,