Энн Ширли взрослеет, и её жизнь в Эвонли уже не та, что раньше. Появляются новые тревоги, первые сомнения. Она ходит в гости к подругам на ночёвки, где девичьи секреты и смех перемешаны с тихой завистью и обидой. Она пытается печь торт, но даже её неуёмная фантазия не спасает от кулинарной катастрофы. Её отношения с Гилбертом Блайтом становятся сложнее. Это уже не соперничество в учёбе, а что-то неуловимое, щемящее. Обида сменяется растерянностью, а за ней приходит понимание, что его упрямство
После пожара, уничтожившего школу, для Энн Ширли всё рухнуло. Денег на новое здание у общины не было, а её мечты об учёбе и будущем превратились в пепел. Она видела, как Мэрилла пересчитывала последние монеты в жестяной коробке, и этот звук отзывался в ней безнадёжностью. Но сдаваться она не собиралась. Вместе с Гилбертом Блайтом, своим давним соперником, они берутся за любую работу. Красят заборы, помогают соседям, копят по пятачку. Их соперничество постепенно отступает, сменяясь тихим
Строгая Марилла ждала мальчика из приюта, а из поезда выскочила она — рыжая, веснушчатая Аня в потрёпанном платьице. Сразу разбила по дороге графин с сиропом, без умолку тараторя. Мэтью, брат Мариллы, растерянно нюхал платок и тихо спросил: «Ты не вернёшь её из-за пола?» Аня осталась. Она спала на сеновале, а наутро нашла на кровати в мезонине платье с кружевными манжетами — Марилла положила его из старого сундука. Потом были насмешки в школе, и Аня от отчаяния перекрасила волосы в чёрный.
Лето в лагере «Пайнвэй» должно было стать обычным. Вожатые, почти все подростки, беззаботно коротали время до приезда детей. Но тишину разорвал внезапный ужас. Появился кто-то в маске и жестоко расправился с владельцами. Место, полное обещаний и смеха, в одночасье стало ловушкой. Теперь страх висит в воздухе, густой и липкий. Никто не знает, кому можно доверять. И все взгляды понемногу обращаются к Джейсону. Ему двадцать четыре, он старше других, всегда на отшибе. Молчаливый, будто несёт в себе
Дэнни стоял и смотрел, как грузовик забирает последние лодки — его разорившийся бизнес. Остался лишь старый, ржавый катер, на который даже банкиры не позарились. Кредиторы не умолкали, а отец только качал головой. Вместе с другом Мэттом, таким же неудачником-механиком, они уставились на этот хлам. Идея родилась сама собой: переделать его в дом на воде. Работали в холодном гараже, ругаясь на криво поставленные детали. С трудом наскребли на двигатель, и первое же испытание едва не закончилось