Всё начинается с остроумных стычек. Она, Цю Янь, — умна и находчива, он, Лян И, — холоден и непреклонен. Их встреча — это искры, высеченные сталью о камень. Каждый вызов, который она ему бросает, каждый её смелый шаг лишь оттачивают их противостояние. Но постепенно что-то меняется. За строгостью князя она различает честность и силу. А он в её дерзости видит не вызов, а редкий, живой ум. Их словесные дуэли сменяются молчаливым пониманием, а затем — выверенным сотрудничеством. Они начинают
Он репетировал в заброшенном гараже, она слушала его из окна своей комнаты, заваленной учебниками. Ло Ян в потрёпанной куртке, Сяо Тун в школьной форме. Его гитара и её запретные мечты. Однажды струна лопнула, он выругался, а она засмеялась. Так началось. Она пробиралась к нему по субботам, пока родителей не было дома. Тихо перебирала аккорды на своей недорогой гитаре, боясь, что отец её отнимет. А он, видавший виды, лишь хмыкал: «У меня три группы развалились, а ты двоек боишься». Их выгнали с
Он вернулся в Харбин после пяти лет отсутствия и устроился в кафе «Серебряная ива», где она разливала кофе. Цзян Юй ворчала на него за разбитые чашки, а по вечерам он молча провожал её через парк. Снег хрустел под ногами, она поправляла ему шарф. В кармане у Ли Сяо лежала старая фотография — они на катке, ей четырнадцать, он держит её за рукав. Однажды метель заперла их в кафе. Она нашла его старую гитару. «Почему вернулся?» — спросила она. Он показал на шрам над бровью — след от падения, когда
Каждое утро Ли Минь заваривала чай в старом чайнике, пока бабушка штопала занавески. В шкафу с резными драконами она нашла ключ на красном шнурке и карту отца с отметкой у моста Аньшунь. «Там, где цветут лотосы, спрятаны корни прошлого», — было написано на обороте. За развалинами чайной лавки они с Сяо Чжэнем обнаружили заброшенный пруд. Вода мутная, но статуя Гуань Инь в центре светилась странным светом. Сяо, студент-ботаник, уронил учебник в заросли и ахнул: эти цветы здесь не росли с
Она покупала баоцзы с свининой каждое утро, пока он не стал опережать её у ларька. «Если это войдёт в привычку, придётся делиться», — пробормотала Ли Сяо, пряча лицо в шарф. Чэнь Юй рассмеялся и протянул ей пару булочек: «Зато теперь я знаю, что ты ненавидишь кунжутную пасту». Так началось их соседство — её комната, заваленная эскизами и пустыми банками из-под кофе, его скутер на балконе, её заказы для прачечной, его гитара с отклеившейся декой. Потом пришёл звонок от отца: «Брось эти глупости