После провала в Японии её отстранили. Она была просто номером — 13. Пустота внутри стала привычной, пока в ней не появился Монджи. Одиннадцатилетний мальчик, потерявший мать. Он был таким же одиноким, как и она. Сначала это была лишь случайная встреча. Но его тихая печаль нашла в ней отклик. Между ними возникла странная, хрупкая связь — два одиночества в холодном мире. Она, чьи руки знали только смерть, вдруг почувствовала что-то иное. Нежность. Потребность защитить. И когда за Монджи пришла
После смерти матери Диан возвращается в родную деревню на востоке Явы. Среди вещей покойной она находит старый дневник с пугающими рисунками змей и загадочными цифрами «13.13». Тетя Сурти тем временем говорит ей, что мать не просто так запрещала ей сюда приезжать. Тишина деревни обманчива. Пропадает соседский мальчик Адиль, и Диан с ужасом понимает, что его исчезновение совпадает с ритуалом из дневника. Затем пропадает ее подруга детства Риза, оставив после себя лишь куртку с лепестками
Девятнадцатилетний Рама получает письмо от пропавшего брата Ади. В конверте — ключ от портового склада и обрывок карты с загадочной пометкой. Это всё, что у него есть. Он едет в рыбацкую деревню, где встречает Деви, местную учительницу. Она прячет раненого контрабандиста и смотрит на Раму с недоверием. Ты даже не знаешь, во что лезешь, — говорит она. Но он не может остановиться. В карманах Ади он находит чек из лавки специй и старую фотографию отца в военной форме — человека, которого они
Ахират чинит мопеды в крохотной мастерской на Бали. Каждое утро соседка Деви приносит ему кофе и смеётся над пятном масла на рубашке. Его настоящая жизнь — в потрёпанной тетради, где среди эскизов драконов живёт её лицо в очках. Однажды туристка Эмили из Чикаго случайно видит этот рисунок. Её профиль. «Но там же никого не было», — говорит она. Дожди сезона дурианов заставляют их прятаться вместе. Он учит её выбирать мангустины на рынке Бадунг, показывает остров, который знает наизусть. Между
Алиса просыпается затемно, чтобы успеть приготовить наси горенг для Рамы перед его сменой. Он ворчит на слишком сладкий кофе, оставляет крошки на столе. Вечером она находит его носки под диваном, звонит ему: «Опять твой хлам!» Он смеется в трубку: «Ты же знаешь, я без них как без рук». Их жизнь в старой Джакарте — это запах жареной рыбы, поездки на рынок по субботам, где он торгуется за манго, а она прячет чеки. Потом на дне рождения ее матери Рама, пьяный от пальмового вина, проговорился —