В Дхармастхали, этом священном месте, слишком долго царила тирания. Басава, выросший здесь, опутал город паутиной коррупции, присваивая пожертвования, предназначенные для блага людей. Воздух был густ от безнадёжности. Но в город пришёл он — Ачарья. Мужчина с тихим взглядом и несгибаемой волей. Он видел лишь одну цель: разоблачить Басаву, вернуть украденное и восстановить справедливость. Его оружием были не кулаки, а правда. Путь был тернист. Система Басавы сопротивлялась яростно — угрозами,
Каждое утро Авика прячет свою синюю форму лётной академии под сари, пока мать Шобха жарит парантхи. Она ворчит, что соседи спрашивают, почему дочь не помогает на кухне. Авика бормочет что-то про курсы английского и выскальзывает из дома. В аэропорту она моет полы, чтобы платить за симуляторы, а вечерами зубрит навигационные карты в своей комнате, заклеенной плакатами с самолётами. Отец Раджеш находит учебник по аэродинамике и хлопает дверью: девушка из их семьи не будет обслуживать самолёты.
Раджеш возвращается. Его зелёная рубашка всё с тем же пятном, а в голове — старые планы. Арун, в золотых цепях, встречает его у чайной. Он шепчет о старых складах у порта, о наследниках, которым не до дела. «Не отдадут — крыши подожгём. Ты же умеешь». Раджеш молча ковыряет гвоздём в столешнице. Он умеет. А в это время Мейла, его сестра, режет рыбу на фабрике. Деньги на лечение матери нужны сейчас. Отчаяние заставляет её рискнуть — несколько коробок украденной тилапии под мусорными мешками. Но
Жизнь его была выстроена, как крепость из старых газет и остывшего чая. Уютный хаос, ритуалы ворчания, тишина. И вот на пороге — подросток с рюкзаком и приговором: «Теперь ты мой опекун». Крохотная квартирка трещит по швам. Громкая музыка против тишины, кроссовки на столе — против его священного беспорядка. Сначала это была война. Он ворчал, что дети — проклятие. Мальчишка, Венки, огрызался, таил в себе обиду на сбежавшую мать и пропавшего отца. Но жизнь заставила их столкнуться ближе. Пришлось
Она всегда чувствовала себя чужой в собственном дворце. Ее тянуло не на пышные пиры, а в шумные городские переулки, где можно было спорить с уличным воришкой Викрамом о пустяках и дышать воздухом свободы. Ее мучили странные сны, а родители смотрели на нее с тревогой, скрывая какую-то тайну. Все изменилось, когда в городе начались волнения. В ее руках оказался кинжал, гравировка на котором в точности повторяла узор ее родимого пятна. Этот клинок стал ключом к прошлому. Она узнала, что Викрам —