Мир выгорел. Солнце палит безжалостно, а вода дороже любой валюты. Он вырос в этом аду, где каждый день — это схватка с пустыней и такими же, как ты, измождёнными людьми. Когда в его городе источники окончательно иссякают и начинается паника, он понимает — оставаться значит обречь всех на смерть. Ничего не обещающее путешествие становится единственным шансом. Он идёт. Сквозь выжженные земли, под стонущим ветром, который несёт не прохладу, а песок. Он сталкивается с бандитами, готовыми за глоток
Каждое утро для Эвы начинается с одного и того же: треснувшая синяя кружка, громкий звон посуды и молчаливый вопрос матери: «Ты опять не спишь?» А на холодильнике — новая записка: «Не ходи в подвал». Мир её тихой пражской квартиры дал трещину. Шёпот соседки о том, что мать разговаривает со стенами, как когда-то её исчезнувший отец, лишь усугубляет тревогу. Эва не может остановиться. Она идёт в архив, находит старые документы, игнорирует предупреждения друга Томаша. Ночные звонки матери в
Старая Nokia продиктовала маршрут: бабушка звала Мирека в горы, нашла ту самую коробку его брата Ярослава. Он бросал работу в душном цеху, а Элишка в баре подшучивала над его внезапным побегом, спрашивала про сарай с вином. Но это была не шутка. Дорога на север вела через глухие леса и дождь. В забытой деревне Гротов дым из труб смешивался с туманом, а местный старик хрипел что-то про брата, которого звали Шестипалый. Про взрыв в шахте, про часы в ратуше, которые он чинил, пока кто-то не украл
Карел просыпается с тяжёлой головой и запиской от жены. В участке ему вручают дело об убитом мертвеце — человеке, который официально умер год назад. Патологоанатом Иржи, жуя булку, находит у трупа здоровое сердце и следы адреналина. Кто-то добил того, кто уже был мёртв. Могила вскрыта, вместо покойника — кирпичи. Надзиратель шепчет про незнакомца в очках, интересовавшегося долгами покойного, Горака. Карел идёт по следу в архив и находит там старое дело о пожаре на фабрике. Среди погибших — мать
Ян, электрик из Жижкова, находит в стене старой виллы ржавую шкатулку. Письма 1943 года, обрывок карты. Он звонит сестре Люции, говорит, может, это клад. Она смеется, но назавтра уже едет с ним в словацкую деревню. Их встречает краевед Антон. Ваш клад — бункер нацистского офицера, — хрипит он, — но искать его — как смерть искать. Все равно копают у полуразрушенной часовни. Люция находит гильзу с фотографией женщины — вылитая она сама. Ее прабабушку расстреляли за помощь партизанам. Ночью Ян
Каждый день начинался одинаково. Элемент ехал в душном трамвае в институт, сжимая в кармане записку от сестры: «Не забудь купить яйца». Шампунь в это время стриг клиентов под их бесконечные истории, а Точка выводила на чужой коже узоры, глядя, как её парень Карел спорит с инспектором из-за такси. Их жизни были параллельными линиями, пока вечером все они не сошлись в тесном подвале бара. Там, за столиком, пахло пивом и старой плиткой. Карел всё ещё кипел от штрафа, Элемент в шутку предложил
В оккупированной Праге Ян, простой слесарь, каждый день рискует, пронося в бутерброде листовки. Его соседка Эва, студентка, по ночам готовит зажигательные смеси из украденных реактивов. Их мир сузился до подвалов и тревожных шепотов. В пивной «У Кащея» рождается отчаянный план. Катержина, бывшая учительница, чертит схему на обороте меню. Людек, водитель трамвая, спорит о секундах, разминая руку, искалеченную на допросе. Они хотят подорвать железнодорожный узел. На рассвете у депо Эва отвлекает
Ева и Мартин ищут редкую птицу по старым картам и дневнику её деда. Они едут через глухие места, и к ним присоединяется Янез, местный проводник с тёмным прошлым. Их поиски приводят в заброшенный завод, где они находят не гнездо, а пустые инкубаторы и следы чужого бизнеса. Вскрыв склад, Ева понимает всё: ящики с безобидными этикетками набиты перьями исчезнувших птиц. В этот момент их мир рушится. Янез стоит в дверях с ножом и открывает правду: браконьерский промысел — это дело его брата. Его
Лукаш забирает Элишку из школы, пока Катержина дежурит в больнице. Их спор о графике висит в телефоне, как вечный фон. Девятилетняя дочь рисует кота у киоска с трдельником, её рюкзак пахнет красками. По средам они ездят к психологу — Лукаш считает это лишним, но так велел судья с Жижкова. Потом находится синяк на колене после футбола. «Она же хотела играть!» — говорит он на их бывшей кухне, где скрипит всё тот же синий стул. Элишка звонит бабушке из ванной, шепчет, что мама плачет над старым