Возвращение в клинику для Баллуза стало испытанием. Каждый кабинет, каждый инструмент напоминает о жене. Его рука, всегда такая твёрдая, теперь дрожит. Взгляд застывает где-то в пустоте, за стенами операционной. Особенно тяжело в том кабинете, где они когда-то праздновали её день рождения. Теперь здесь лишь разобранные приборы, а перед глазами — её улыбка, лёгкое прикосновение, смех. Эти воспоминания не согревают, а обжигают. Простые манипуляции даются с трудом, мысли путаются. Коллеги видят
В Берлине семнадцатилетняя Лиза Мюллер находит в старом чемодане отца потрёпанный блокнот. Там — пометки о заброшенном бункере под Тиргартеном. Её младший брат Томас уговаривает её проверить это место. Ночью они пробираются через ржавые ворота, находят обрывки проводов, пустые патроны. В углу — коробка с письмами на чешском. Фамилия отца в каждом, рядом — «Проект Зильберфедер». Соседка замечает грязь на ботинках Лизы, бросает небрежную фразу об отце. Через два дня в их квартиру врываются люди в
Эмили нашла в дедовых вещах старую камеру-обскуру. Снимки внутри были странные: размытые силуэты, детская коляска. На обороте — предупреждение, написанное карандашом: не открывать шторы после заката. Джейкоб, её муж, сначала смеялся, пока Эмили не проявила новые фотографии. На них была их спальня, но с пятном плесени, которого не существовало. Потом на снимках стали появляться они сами. Джейкоб спит на диване, а за его плечом — чья-то рука с чужим кольцом. Соседка Лидия как-то обмолвилась о
Шестнадцатилетняя Ольга задыхается в своём душном городишке. Она одержима одной мыслью — бежать. Куда угодно, хоть в Танжер, где море и пальмы кажутся спасением от всей этой серости. Однажды она находит на обочине перевёрнутую машину, а рядом — раненого мужчину без памяти. Он приходит в себя и бормочет что-то об убитой жене и петле на шее. Любой бы на её месте испугался, но Ольга видит в этом шанс. Пусть он преступник, пусть вся эта история сомнительна — зато это билет на двоих в один конец,