Жизнь Лазаря Перкова была ясной и прочной: карьера, семья, любовь сына. Всё это исчезло в мгновение, в скрежете металла. Очнувшись после катастрофы, он обнаружил себя в другом мире — том же, но неузнаваемом. Покой ушёл. Его стали преследовать ощущения. Чужие взгляды в спину, шепот в тишине. А ночью приходили они — видения, на грани сна и яви. Существа с размытыми лицами, говорящие на языке, которого он не знал, но который отзывался в нём ледяным эхом. Они не угрожали, они предупреждали. Но о
В библиотечном архиве Мила находит письмо 1944 года. В нём — загадочная фраза о человеке с тремя пчелами на руке. Это её единственная ниточка к брату Марко, который пропал после звонка из Будапешта. Её поиски приводят к Ласло, который передаёт потёртый блокнот Марко с пометкой «Антверпен, док 17». В порту, среди обгоревших картин из сгоревшего брюссельского музея, она находит чёрный чемоданчик с инициалами «E. V. A.». За этим именем — убитый куратор Эмиль Вандерстэтен и тень некой Ива, которую
Петра работает в прачечной на окраине Скопье. Она — последнее воплощение божества, застрявшего в человеческой форме. Но её бессмертие больше похоже на проклятие. Города меняются, люди уходят, а она остаётся. Она не творит чудес, а пьёт дешёвое вино с соседями-пенсионерами и спорит с таксистами. Иногда её пальцы светятся в дождь, а старый мост сам собой ремонтируется. Но Петра лишь фыркает: «Что толку, если я не могу починить собленное сердце?» Её жизнь — это странное путешествие между абсурдом