Жизнь Лазаря Перкова была ясной и прочной: карьера, семья, любовь сына. Всё это исчезло в мгновение, в скрежете металла. Очнувшись после катастрофы, он обнаружил себя в другом мире — том же, но неузнаваемом. Покой ушёл. Его стали преследовать ощущения. Чужие взгляды в спину, шепот в тишине. А ночью приходили они — видения, на грани сна и яви. Существа с размытыми лицами, говорящие на языке, которого он не знал, но который отзывался в нём ледяным эхом. Они не угрожали, они предупреждали. Но о
В библиотечном архиве Мила находит письмо 1944 года. В нём — загадочная фраза о человеке с тремя пчелами на руке. Это её единственная ниточка к брату Марко, который пропал после звонка из Будапешта. Её поиски приводят к Ласло, который передаёт потёртый блокнот Марко с пометкой «Антверпен, док 17». В порту, среди обгоревших картин из сгоревшего брюссельского музея, она находит чёрный чемоданчик с инициалами «E. V. A.». За этим именем — убитый куратор Эмиль Вандерстэтен и тень некой Ива, которую
Петра работает в прачечной на окраине Скопье. Она — последнее воплощение божества, застрявшего в человеческой форме. Но её бессмертие больше похоже на проклятие. Города меняются, люди уходят, а она остаётся. Она не творит чудес, а пьёт дешёвое вино с соседями-пенсионерами и спорит с таксистами. Иногда её пальцы светятся в дождь, а старый мост сам собой ремонтируется. Но Петра лишь фыркает: «Что толку, если я не могу починить собленное сердце?» Её жизнь — это странное путешествие между абсурдом
Это происходит в Боснии, в девяностые. Война, которая всё перемалывает. В этом аду двое — он и она. Просто два человека, которые нашли друг друга. Они цепляются за эту связь, как за последнее спасение. Всё рушится, кругом только грохот и страх, а они пытаются сохранить что-то человеческое, какую-то малость тепла. Их ночной побег через разбомбленный город — это не про подвиг. Это про желание жить, про то, как сердце колотится в груди, а ты бежишь, не разбирая дороги. В этой тьме даже маленькая