В центре — холодное, напряжённое противостояние Императора и его молодого наследника. Их конфликт тлеет под спудом этикета, не находя выхода. После провала одного заговора наследник решается на отчаянный шаг. Он превращает официальную церемонию в нечто иное. Сначала всё чинно, как всегда. Но затем происходит срыв. Ритуал оборачивается публичным скандалом, шокирующим придворных. Это уже не просто протест — это сознательное надругательство над самими основами их власти, вызов, брошенный прямо в
Хирург Младен Ковач в своем вечно глохнущем «Фичо» мечется между тремя больницами под Загребом. Его манжеты засалены от кофе, день расписан по минутам. Утром он кричит медсестре Данице через окно, чтобы предупредить коллегу о швах пациента, а к обеду уже стоит в операционной, где практикант роняет инструмент в таз с кровью. В приемной пахнет йодом и супом, кто-то спорит о лимите на антибиотики. После смены он едет в деревню Подгорье, где в амбаре-амбулатории слушает старика Стево, который
Мирко, простой электрик, заметил нестыковки в ремонте на стадионе. Расписание сбивалось, а в подсобке он нашёл коробку с немецкими предохранителями, которых не должно было быть. Запах краски смешивался с ароматом жареных колбасок, но в воздухе висело что-то тревожное. Уборщица Люда упомянула инженера Драгана и болгарский табак у вентиляции. Ночью Мирко с практикантом Зораном пролезли через пролом в заборе. В тоннеле под раздевалками их ждала находка — ящик с динамитом, замаскированный под