Известный писатель, чьи книги знают все, притворяется, что у него всё схвачено. Но за этим фасадом — старый шрам, который ноет тихими ночами. И вот приходит письмо. Кто-то знает его тайну, самую тёмную, и готов всё разрушить. Ему приходится вернуться в город, который он когда-то сбежал забыть. Здесь каждый переулок напоминает о том, что он пытался похоронить. Встречи с прошлым — с теми, кого он бросил, — становятся болезненными уколами совести. Он роется в памяти, пытаясь понять, кто теперь
Семнадцатилетняя Тоня месит тесто в краковской пекарне отца, Владека, где счёт за свет важнее сломанных часов. Она крадёт из кассы монеты на краску для младшего брата, Милоша, который рисует на остановках крылатые велосипеды. Однажды на чердаке она находит письма от матери — той, что, как она думала, давно умерла. Последняя строчка обрывается на имени застройщика Гловацкого. Владек, потягивая чай из старого стакана, признаётся: мать ушла, когда он подписал бумаги на их участок. Теперь
Лера застряла в московской пробке, пятый час. Дождь стучал по крыше такси. Она вытерла слёзы рукавом и выскочила на мокрый асфальт. Дома, среди грязной посуды, позвонила Вадиму. «Всё. Хватит. Уезжаю. Сегодня». «Куда?» – «В деревню. Бабушкин дом». Он помнил разбитые окна и заросли крапивы. Через три дня они рубили сухие ветки в овраге. Руки в мозолях, спина гудела. В избе было холодно и сыро, несмотря на костёр. Посреди комнаты стояла та самая печь — огромная, чёрная, ржавая. «Продать её надо,