В портовых кварталах Гамбурга, среди кранов и запаха рыбы, Эрнст в рваном пиджаке спорит с докерами у бочки с углём. Он разворачивает листовки, призывая к забастовке. Его друг Фриц Янсен, кочегар с обожжёнными пальцами, шепчет о новых арестах на верфи. По вечерам они собираются на кухне у вдовы Беккер, где Роза, жена Эрнста, разливает по чашкам жидкий цикорий, а он чинит разорванные плакаты. Весной 1921-го полиция врывается на собрание профсоюза. Эрнст прыгает через окно в мясную лавку, пряча
В задней комнате гамбургской пивной пахнет пивом и тревогой. Эрнст Тельман поправляет потёртый пиджак, а Фриц, слесарь с обожжёнными пальцами, мнёт в руках листовку. Завтра у ворот верфи — все, кто против снижения расценок. Из-за занавески доносится шёпот официантки Марты: полицаи опять у моста крутятся. В подвале на Шанценштрассе пахнет сыростью и краской. Анна передаёт пачку газет, голос дрожит: в Берлине уже взяли Ганса. Из темноты звучит хриплое проклятие коричневым мразям. Утром у
В Дрездене, на обледеневшем берегу Эльбы, докер Фриц Шульце находит металлический ящик. Под крышкой — не просто бумаги. Чертежи стратегического моста и списки радистов, залитые пятнами, похожими на кровь. Это дело попадает к инспектору Мартину Брауну. Он бросает своих агентов на допросы: кладовщика с фабрики «Роте Фане», официантки из «Богемии». Нити ведут в пансион на Фридрихштрассе, где хозяйка Ильза Грубер вспоминает подозрительных постояльцев. Один из них, с часами «Глашютте», оставил