Антонио Риччи жил в ритме заводского гудка. Каждое утро — чёрствый хлеб с сыром от жены Марии, станки на «Феррони», вечный мат бригадира Карло. Дома — счёты с лирами на кухонном столе, просьбы сына Луки о новых ботинках, трещина на потолке. Жизнь сжималась, как тиски. В цеху появились листовки. Антонио прятал их за пазухой, раздавал украдкой. Лука тайком разгружал ящики на рынке, приносил домой помятые яблоки. Соседка приносила миску супа — «для мальчика». А ночью, под стук дождя, Мария
За кулисами миланского театра всё трещало по швам. Лидия сражалась с бухгалтером за невыплаченные гонорары, а Паоло, закурив у входа, безнадёжно пытался переписать старую сценку. Крики Витторио, чинившего прожектор, и запах лака для волос — вот из чего состояли их дни. Лидия начала сомневаться. Продюсер Альдо заманивал её в телесериал, сулил лёгкие деньги. Паоло, узнав об этом, в гневе разбил стакан. Их старый спор о верности сцене и друг другу вспыхнул с новой силой, вылившись в упрёки о