Комиссар Марчелло, с пятном на галстуке, вглядывался в фотографию убитого портного. Тот лежал в мастерской, меж лоскутов бордового сукна, с ножом для раскроя в груди. В кармане нашли обрывок квитанции из химчистки и часы с остановившимся циферблатом. Лука, его помощник, предполагал долги бандитам, но Марчелло чувствовал — почерк иной. Тем временем Анна, журналистка, копалась в архивах. В баре у вокзала пьяный чиновник проболтался про конверты. Портной, оказывается, шил костюмы для тех, кто не
Нино Гарофало с потрёпанным чемоданом пытается прижиться в чужом, холодном Цюрихе. Он моет туалеты, тренирует безразличную улыбку перед зеркалом и ест горький шоколад, чтобы привыкнуть. Его мир — это пансион с протекающим краном, сосед-турок в шапке и кусок чёрного хлеба с салом. Всё здесь вычисляет его по потрёпанным ботинкам, напоминая о том, что он чужой. После увольнения он находит работу официанта, но разбитая тарелка с супом снова вышвыривает его на улицу. Ночь в парке под скамейкой,
Лука Морацци живёт по часам. Каждое утро — сверток с бутербродами от Марии, дымящийся Fiat 600 и ругань с велосипедистом, который обзывает его буржуем. В конторе, за счетами текстильной фабрики, коллега показывает газету на митинги коммунистов. Лука бурчит про зятя Джино, который рвется к революции, а сам приходит смотреть футбол по их телевизору. Дома свой сумбур. Мария пересчитывает сдачу с рынка, жалуясь на цены. Дочь Сильвия красит губы, уходя на танцы. Сосед Энцо стучит по батарее, когда