Сиэтл, гараж. Брюс стирает пот с лица после тренировки. Рубашка мокрая. Он устал от разговоров о философии, ему ближе жар лампы и запах жареной лапши из соседней закусочной. Линда подсчитывает расходы, аренда — пятнадцать долларов. В баре на Пайн-стрит ему бросают вызов: его кунг-фу называют цирком для белых. Потом Гонконг. Дождь барабанит по крыше студии. Плечо болит от растяжения, он втирает разогревающую мазь. На столе — сценарий «Кулака ярости», залитый чаем. Продюсер Чен говорит, что
Спустя десять лет Ли Вэньцзе вернулся в Цзюйфэн. В кармане — билет на автобус и фотография младшего брата. Он сразу зашёл в прачечную на переулке Хуамин. Цзинь Сюлин, не поднимая глаз, бросила ему в спину: «Тысяча дней — и ни одного письма. Думала, сдох в шахтах». Он лишь провёл пальцем по шраму на виске. А-Бао, его брат, снова влип в неприятности. На этот раз — к местному боссу Чэнь Луну, тому самому с тигром на шее. Долг за девушек из порта. «Или плати, или завтра в реке найдёшь», — сказал
После ухода великого мастера осталась пустота. И её тут же заполнили другие. Появились двойники — дешёвые подобия, призраки на экране. Их называли Брюс Ли, но это были лишь тени. Фильм исследует этот странный, почти сюрреалистичный феномен. Мы видим, как возникали эти клоны. Как использовали его имя, его образ. Брюс Ли, Брюс Ли, Брюс Ли… но ни один из них не был им. Это было странное и грустное зрелище. Попытка обмануть время и смерть, создать иллюзию, что он всё ещё с нами. Картина не