Радхика сидит на кухне в своём выцветшем синем сари. Мать Шобха суетится вокруг, поправляя ей косу, её шёпот смешивается с грохотом авторикши за окном. В дом входит Арджун — очередной жених, неуклюжий, в испачканных навозом ботинках. Вместо сладкого чая он протягивает ей баночку «Пепси», и Радхика не может сдержать улыбку. На третий день смотрин он тайком вручает ей потрёпанную визитку фотостудии из Мумбаи. «Звони, если сбежишь». Она прячет её под матрас, туда, где лежат письма от
Раджеш жил в душной однушке на окраине Мумбаи, где обои отслаивались, а из крана текла ржавая вода. Он прятался от мира за книгой, когда соседка Прия стучала в дверь с тарелкой горячей еды. «Хотя бы сегодня поешь как человек», — говорила она, а он бормотал отказ. Его дни были похожи один на другой: монотонная работа за ноутбуком, скрип мыши, звонки старого друга Викаса, который умолял его выйти. Раджеш отмалчивался. Он считал трещины на стене — их было сорок три. Однажды сломался вентилятор.
В их деревне под Джодхпуром земля потрескалась, а дождей не было. Рави, худощавый и упрямый, дни напролёт копал у полуразрушенного колодца, надеясь найти старую трубу, добраться до воды. Его сестра Мира носила мутную воду из соседнего посёлка, песок хрустел на зубах. Вечерами они делили лепёшки, слушая, как ветер гонит красный песок через глиняные заборы. А их младший брат Амит верил не в лопату, а в другую правду. Он тайком заряжал телефон от школьной солнечной панели, искал решения. Нашёл
Семнадцатилетняя Авика живет в тесной хрущевке на окраине Мумбаи. Ее мир — это школа, подработка разносчиком еды на вечно глохнущем мопеде, мать-швея и младший брат, склеивающий свои модели самолетов. Она молча вытирает пролитый на кухне кафе рис, а в кармане сжимает вырванный из газеты листок с объявлением о курсах дизайна. Ее друг Кабир уговаривает сбежать в Дели, верит в ее эскизы, которые она прячет под матрас. Но вечером, при свете лампы с треснувшим абажуром, Авика слушает, как мать