Стелла привыкла к больничным стенам, к строгим правилам, к жизни по расписанию. Её мир — это дистанция, дезинфекция и надежда на новое лёгкое. Она всё контролирует, потому что иначе нельзя. А потом появляется Уилл. Обаятельный, дерзкий, отвергающий все эти ограничения. Он видит в ней не пациента, а девушку. Между ними вспыхивает чувство, такое простое и такое невозможное. Им нельзя приближаться друг к другу. Никаких прикосновений. Даже метр расстояния — уже риск. Эта дистанция становится для
Восьмидесятые. Эбби и Грэтчен, лучшие подруги, едут с двумя одноклассницами на выходные к озеру. Вечер начинается идеально: пицца, смех, чувство полной свободы. Потом появляется кислота, а с ней — жажда острых ощущений. Они идут к старой хижине по соседству, зловещей и заброшенной. Внутри происходит что-то неясное, тревожное. Кажется, всё обошлось. Но это только кажется. Сначала Эбби почти не замечает перемен. Но скоро понимает: с Грэтчен творится нечто чудовищное. Та становится отстранённой,
Тишину маленького городка разрывает чудовищное известие. Рейчел Тернер и её маленький сын Эван жестоко убиты. Улицы, ещё вчера такие знакомые и безопасные, наполняются шёпотом, страхом, непониманием. А потом находят и её мужа — в машине на дне ущелья. Следствие говорит о самоубийстве, но горло сжимает от горького протеста. Так не бывает. Сплочённое когда-то сообщество трескается. Боль разъедает доверие. Каждый взгляд, каждая фраза несут скрытый смысл, становятся частью пазла, который никто не
Слоан привыкла управлять реальностью, создавая безупречные рекламные кампании. Но накануне Рождества сама оказалась в чужом сценарии. Её клиентка, Кейтлин, погибла, а теперь её призрак явился с странной миссией — заставить Слоан пересмотреть свою жизнь. Вместо привычной суеты их ждало путешествие во времени. Кейтлин, словно озорной гид, переносила Слоан в ключевые моменты её прошлого. Она снова встречала бывших парней — романтичного музыканта и амбициозного бизнесмена. Видела себя молодой,