Весна 1942-го. Ленинград замер, изможденный голодом и холодом. Люди молча вымирают, и кажется, хуже уже не будет. Но офицер Андреев и врач Марицкая знают страшную правду: с первым теплом немцы обрушат на город чуму. Оружие, которое добьет тех, кто выжил. Им осталось всего три дня, чтобы предотвратить катастрофу. Они одни, без связи, без поддержки, в почти мертвом городе. Их отчаянная гонка начинается — против времени, против системы, против безразличия. Андреев, сжигаемый долгом, и Марицкая,
В конце семидесятых, в душной атмосфере застоя, на двух милиционеров — подполковника Гордина и капитана Колесникова — сваливается сложное дело. Покушение на известную певицу кажется им делом рук старого врага, неуловимого наемника по кличке Хамелеон, или Немчик. Но всё оказывается глубже. Зацепившись за эту нить, они распутывают клубок, в котором переплелись, казалось бы, случайные убийства. Гордин чувствует: это части одного целого, мрачного пазла, в центре которого — та самая певица. Их
Семнадцатилетняя Лиза ищет в пермском гараже хоть что-то о пропавшем отце. Среди хлама она находит потёртые фотографии девяностых: мужчина в косухе, похожий на отца, и незнакомка у полуразрушенной церкви. Бабушка Нина замирает, увидев снимок. Её молчание — тяжёлое, густое, как тесто, которое она месит. «Семья у нас как проклятый пазл, — вырывается у неё наконец, — куски теряются, а новые не влезают». Лиза замечает дрожь в её руках. Она едет в деревню под Екатеринбург, к дому с облупленной
Девятнадцатилетняя Лера и её брат Витя, ему четырнадцать, бродят по заброшенным деревням. Они ищут отца. В кармане у Леры — его старая фотография и разбитый телефон с единственной попыткой дозвониться в «Скорую». Все подсказки скудные и тревожные: окровавленная фуражка у полуразрушенного дома, где Витя находит ещё тёплую печку. На вторые сутки они встречают старика Николая. Тот припоминает, что их отец спрашивал дорогу до Тоймы. Месяц, а может, два назад. Время здесь будто стёрлось. В избе с