Семнадцатилетний Арджун чинил велосипед, когда его сестра Мира ворвалась во двор с листовкой в руках. Их деревню, их поля хотели затопить ради новой плотины. Старики на базаре молча жевали бетель, а отец по ночам шептался с соседом о бараках под Калькуттой, где нет школ для детей. Отчаяние заставило Арджуна пойти на риск — он украл документы из конторы и спрятал их в хлеву. В душном вагоне поезда до Мумбаи он встретил Прию. Студентка-эколог в помятых очках учила его не петициям, а делу: нужны
Карран двое суток не спал, отслеживая грузовик с контрабандным оружием. В кармане его пиджака — обрывок письма отца, Ашутоша, убитого выстрелом в затылок. Это дело стало для него личным. Он шёл по следу, который вёл на самый верх. Его сестра Мира звонила каждый вечер, просила банановых оладий, не подозревая о его двойной жизни. На рынке Лайлпат столкнулся с Гулабом Сингхом, который знал больше, чем говорил. Пальцы Каран дрожали не от усталости, а от ярости. Переодевшись уборщиком, он пролез
В пыльном Рампуре Габбар Сингх, полицейский в хаки, каждый день ведёт свою тихую войну. Он копит на операцию отцу, сидящему в инвалидном кресле, и защищает тех, кого уже некому защитить. Его мир — это взятки, которые он отдаёт соседям, и пистолет, привыкший к руке. Но в городе правит Джагга. Он сжигает лавки тех, кто отказывается платить, и его синий джип — знак безнаказанности. Когда после одного такого поджога Габбар находит на пепелище обгоревшую куклу, что-то в нём ломается. Это была
Акира, японский фотограф, застрял в Дели. В пыльном хостеле он нашёл потёртый блокнот с координатами храма в Раджастане и загадочной пометкой: «Там, где камни поют». Местный рикша Раджив согласился отвезти его за безумные деньги. По пути они подобрали молчаливую Шанти с её коробкой попугаев. Она лишь кивнула на вопрос о храме, а потом исчезла в Агре, оставив странное предупреждение. Возле деревни Акира нашёл в колодце статую богини. Слепой резчик намекнул, что его дед знал тайну этого места.
Это история о парне с битой, который кажется созданным для крикета. Но его путь — не триумфальное шествие. Камера ловит дрожь в руках перед выходом на поле, усталость в потрескавшихся губах после изнурительных тренировок. Здесь нет полётов — есть падения. И подъёмы, дающиеся ценой слёз и ярости. Всё начинается с записки от отца — той самой, что потом валяется на полу пустой раздевалки, как приговор. Ему приходится пробиваться через сплетни и предательства, через сомнения, которые разъедают
Сандип, сын влюблённых, некогда бросивших вызов условностям, вдруг поразил всех. Вместо тихой городской свадьбы он захотел всё, как у прадедов — шестнадцать дней пышного торжества, с роднёй со всей страны. И главное — невесту до церемонии видеть не желал, словно храня какую-то древнюю тайну. Родители только качали головами, но подчинились. Начался марафон празднеств. А на десятый день, когда все уже выбились из сил от плясок и песен, случилось немыслимое. Невеста бесследно исчезла. Вскоре
Из пыльной деревни, где пахнет коровником и она пасет коз, Майну привозят в сияющий особняк Шармы. Отец, Гангу, шепчет о помощи семье. Здесь все чужое: блестящий мрамор, лифт, который пугает, строгая хозяйка Шивойни. Она получает комнатку у кухни и застиранное сари. Главная служанка Дурга шипит: «Деревенщина, тут порядки другие». Аджей, хозяин дома, замечает ее. Сначала расспрашивает о деревне, а потом, увидев ее интерес к книгам, начинает учить алфавиту по вечерам, при свете лампы. За этим