Первый труп нашли в Кройцберге, возле разбитой скамейки. Детектив Ларс Бреннер, в своем мятом плаще, щурился на календарный листок, приколотый к груди таксиста. «Опять февральская дата обведена», — сказала его напарница София Мейер. Ларс молча доедал берлинер. Потом была учительница в Пренцлауэр-Берге, с перевернутым треугольником, нарисованным мелом. Бывший следователь из Ростока что-то хрипел о старых ошибках, но Ларс его почти не слушал. Он заметил другое — все жертвы заказывали ремонт в
Марк пишет об страсти, но сам её боится. Его мир — это экран, одинокие ночи и выдуманные эротические сцены, за которыми прячется неловкий парень. Он создаёт персонажей, способных на пылкость, которую сам не может себе позволить. Любое реальное приближение другого человека заставляет его отшатнуться, спрятаться в панцирь. А потом появляется Жюстин. Она не из его книг. Её улыбка словно видит насквозь все его страхи и несовершенства, но она не отворачивается. И в Марке что-то сдвигается. Сквозь
Он приезжает в старый дом на отшибе, где прошло его детство. Теперь ему нужно разобрать вещи, продать это место. Всё покрыто пылью, тишина густая, как вата. И вот он находит её письма. Она жила здесь же, в маленьком домике напротив. Между ними возникла странная связь, тихая и глубокая. Они говорили о самом главном, о том, что обычно остаётся внутри. Он был молод и не решался на большее, а она угасала от болезни. Теперь, читая её строки, он заново переживает те дни. Слова, которые она не