Четырнадцатилетняя Кайна нашла в старом сундуке карту деда Йоширо. Мать лишь усмехнулась, глядя, как она собирает рюкзак. Ночью, пробираясь сквозь метель вдоль замёрзшей реки, она нашла пещеру. Там сидел у костра Торао, седой охотник с обмороженными пальцами. Он знал Йоширо. Говорил, тот искал лёд, который не тает. Утром они пошли по старой тропе. На мосту из голубого льда Торао оступился. Кайна, вцепившись в его пояс, едва удержала, но он рухнул на колени, выплюнув зуб. В заброшенной хижине
Каждое утро Футаба Ибараги поджидает Харуми Такаду у школьных ворот, дразнит его за привычку просыпать. Он лишь вздыхает, поправляя очки, которые она вечно сдвигает на кончик его носа. Кажется, это её способ заботы — бесконечные приставания, карикатуры в клубе иллюстраций, когда он пытается читать. Однажды в дождь она накрывает его своим розовым зонтиком, бормоча что-то про суп в постель, если он простудится. В столовой незаметно подкладывает ему свой тамагояки, будто нехотя. А он, найдя её
Такуми жил в ритме трещащей велосипедной цепи и гудящего кондиционера в крошечном магазине б/у техники. Его серые будни разбила встреча с Нао, бывшей одноклассницей, а потом — чек с номером их общего друга Рёты из давно распавшейся банды. Прошлое, казалось, стёртое, как декор с её рюкзака, вернулось. Всё пошло под откос с пропажи китайского смартона. В погоне за ним Такуми снова столкнулся с Ясухиро, который когда-то разбил ему губу. Старые долги и обиды всплыли, как окурок в луже под неоном. А