С самого утра всё пошло наперекосяк. Лора, закупившись гирляндами, обнаружила, что половина лампочек не горит. Джейк, с отвёрткой в зубах, бился над искусственной ёлкой из прошлогодней коробки, бормоча что-то про инструкцию на китайском. Дети, Эмили и Ной, устроили ссору из-за расплавленного зефира на новом ковре. Потом Лора, перемазанная клеем от снежинок, уронила фен на гирлянды — искры осыпали пластикового Санту. На кухне дымилась индейка, которую Ной забыл поставить на таймер, увлечённый
Лора, бывшая радиоведущая, решает провести рождественский эфир из своего дома — просто камин и уют. Её муж Майк ворчит: кому может быть интересно смотреть на горящее полено? Но трансляция начинается, и в ней появляется нечто большее. Сначала мелкие сбои: странный треск в микрофоне, тень в углу, пойманная инфракрасной камерой. Зрители шутят про призраков, а Лора натянуто улыбается, рассказывая о глинтвейне. Потом всё становится серьёзнее. На записи возникает силуэт в спальне на втором этаже, в
Джереми, автомеханик из аризонской глуши, нашёл на свалке старый радиоприёмник. И через него к нему стал приходить голос. Хриплый, настойчивый. Сначала он велел прийти к старой вышке. Там Джереми нашёл следы своего деда, которого когда-то тоже считали сумасшедшим. Голос не унимался. Он приказывал вылить антифриз в колодец. Сестра Марси видела, к чему это ведёт: вода отравилась, соседи в ярости. Она умоляла его остановиться, боялась, что он повторит судьбу их деда. Но Джереми уже не мог. Он
Семнадцатилетний Кай работал посудомойкой, а его главным окном в мир был треснутый экран ноутбука в кафе. Однажды он нашёл в старом кинотеатре флешку с надписью «Elysium». Его соседка Лина, разбирающаяся в железе, сказала, что это код на ассемблере. Они рискнули, подключились через украденный модем и попали в странную сеть. Она выглядела как девяностые, но пахла гарью. Там были чат-боты, бездушно повторяющие фразы умерших. Они предупреждали: «Не ищи третий сервер». Кай ел недельную пиццу и