Эмили затирала пятно на фартуке, пока шеф Джек кричал, что её бешамель похож на клей. Кухня ресторана в Ковент-Гардене гудела вытяжкой и запахом подгоревших булочек от Лиама. «Если завтра не научишься жать чеслок, как в рецепте, вали обратно в Брайтон». Она кивала, пряча дрожащие руки. Сомелье Софи приносила ей холодный чай в перерыв, шептала: «Не слушай его, он всегда такой». Лиам, засыпая муку, предлагал украсть у Джека секрет теста для круассанов. К четырем утра, когда Эмили чистила
Это была не просто радиостанция, а их личный задний двор в эфире. Частота 86.5, где каждый вечер трое — Линдси, Дом и Джейн — взламывали тишину Лондона. Их шоу было живым существом: смесь провокационных шуток, откровенных монологов и музыки, которая билась в такс с городским пульсом. Линдси вела эфир с обманчивой мягкостью, но за её спокойным голосом скрывалась стальная воля. Дом, похожий на рассеянного учёного, сыпал неожиданными остротами, обезоруживающими своей точностью. А Джейн заражала