Робин живёт в разломе. Его мир — это бетонная коробка с видом на промзону, гора пустых банок на кухне и смятая записка от сына: «Пап, ты придёшь на утренник?». Днём он — свой в пабе «Корона», где потолок прокопчен сигаретами, а лидер банды Гарет тычет пальцем в фото мигрантов. Робин кивает, поправляя проволоку скрытой камеры. Дома Линдси вываливает на стол счета. «Ты вообще здесь живешь?» — спрашивает она. Он молчит, разбирая пистолет под раковиной. Его заставляют участвовать в поджоге. В
Лина под мостом на 14-й улице, провода в ее руках — наша единственная нить к Розе. Джейк швыряет гаечный ключ, торопит. Если не запустим до заката, они найдут ее первыми. А кто «они» — мы тогда еще не знали. Потом Мира нашла в украденном дневнике фотографию. Розмари в белом халате, 1987 год, установка «Т-3». Она не жертва, оказалось. Она их создатель. Это меняет всё. В бруклинском подвале, пропахшем плесенью, нашли коробку кассет. Ее голос на записи 1993 года дрожал: «Если вы это видите,
В подвале бабушкиного дома Лина Мерсер нашла кассету. На плёнке — её мать, Розмари, в рваной рубашке. Она бьётся в комнате с жёлтыми обоями. «Они в стенах, — голос прерывается статикой, — не дай им переписать память». На следующий день Лина видит, как на старых фотографиях её рыжие волосы темнеют, а лицо матери медленно исчезает. Вместе с соседом Эзрой, пахнущим кофе и электроникой, она находит по координатам с кассеты заброшенную лабораторию. Среди коробок с надписью «Проект Мимикрия» Эзра