Он приехал в Циньшуй на рассвете с письмом о наследстве — каменистый участок и полуразрушенный дом с треснувшим алтарём. Чжан Вэй на пристани чинил сети, не глядя спросил: «Продавать собрался?» Ли Сяо молча пил чай, глядя на бабушку Лань, развешивающую треску. Под половицами он нашёл отцовские схемы ирригационных каналов, чернила расплылись от сырости. Чжан Вэй принёс мотыги и украденные бетонные блоки. «Слева копать или справа?» — хрипел он, скидывая прорванный сапог. К ним присоединились
Ли Чунь — защитник в шанхайском суде. Её мир — это папки с истрёпанными делами, зал, похожий на сауну из-за сломанного кондиционера, и тихие отчаяния тех, кого судят. Она ведёт дело Ван Лэя, парнишки с рынка, обвинённого в краже. Он ёжится в чужом пиджаке и шепчет, что просто хотел купить риса для матери. Чунь вытирает вспотевшие ладони о юбку, задавая вопросы свидетелю, который мнёт кепку и избегает её взгляда. Вечерами она возвращается в комнату над пельменной, где обои отклеиваются от
Всё началось с ливня и случайной встречи в кафе. Незнакомка по имени Мэйлин сунула Ли Сяо флешку, пригрозив судьбой его сестры. Он даже не успел опомниться, как его мир перевернулся. На флешке — страшные данные: вирус HX-09, гибрид гриппа и нейротоксина, детище могущественной корпорации «Чжунь Фэн». На следующий день в его комнате царил хаос: вырванный жесткий диск из ноутбука, а на стене — кроваво-красный иероглиф, приказывающий молчать. Хакер А-Кей, вскрыв флешку, лишь мрачно подтвердил