Пятнадцатилетний Сашка живет с отцом на окраине Екатеринбурга. Их жизнь — это хрущевка, вечный запах гречки и отец, Николай Иванович, который после смены на заводе глушит усталость «Охотничьим» перед теликом. Любая оплошность, разбитая тарелка, оборачивается хриплым криком. Сашка молча сметает осколки, заворачивая боль в газету. Побег от этого — заброшенный цех за рекой, где его ждут Глеб и Лера. Там разводят костры из старых шин, пьют дешевую «Ягу», и ржавые стены становятся холстом для
Все началось с обгоревших фотографий в старом учебнике. Эгле, студентка из рижского общежития, даже не подозревала, во что ввязывается. Рядом был Мартиньш, сосед-программист, с его вечной щелкающей ручкой и странной наблюдательностью. Он-то и заметил, что даты на снимках совпадают с пропажей груза из порта в далеком девяносто восьмом. Их путь лежал к полуразрушенному складу на Крастаа. Там Эгле нашла ржавую цепь с биркой «Klaipėda» — первую зацепку, пахнущую металлом и тайной. Пока Мартиньш
Лето 1941-го. Латвия. Тишина перед бурей. В их дом врываются ночью. Меланию с сыном, не дав даже обуться, вместе с тысячами других грузят в телятники и везут в сибирские морозы. Холод такой, что дышать больно. Она стирает пальцы о промёрзший пол, пока пишет письма Александру. Каждое слово — глоток воздуха, ниточка к прошлой жизни. Последнюю краюху хлеба для сына заворачивает в тряпку с надеждой: «Может, дойдёт?». А он остался там, в пустом доме. Листает её записи, как молитвы. Верит, что Советы
Это история о людях, зажатых в тисках. 1919 год, Рига. Рушится мир, идет гражданская война. Город — проходной двор для армий: то красные латышские стрелки, то белые, то немецкие ландскнехты. В этом хаосе живут Артур и Марта. Он — бывший офицер, пытается сохранить честь и найти свое место. Она — медсестра, чья больница каждый день заполняется новыми ранеными. Их любовь — это редкие минуты тишины меж выстрелов, попытка согреться у почти угасшего очага. Вокруг — грязь, предательство, политические