В маленьком прибрежном городке, скованном зимним холодом, пропадает шестнадцатилетний Калеб. Шериф Люси Гарретт начинает поиски, и тишина городка обманчива. Сначала это лишь пустые баллончики из его рюкзака и ссора с отцом, о которой шепчутся на заправке. Он хотел сбежать, говорили. Задыхался. Но потом учительница Марго находит в спортзале разбитое окно и следы крови, припорошенные солью. Холодный ветер с залива будто заносит улицы не только снегом. В заброшенном маяке, среди неотправленных
Мэдди прячет окровавленный нож за помпонами в своём шкафчике. В «Блинной ловушке» Лиза, тыкая вилкой в блины, шепчет Итону о странном исчезновении Мэдди с тренировки — в тот же день в спортзале нашли тело тренера Симмонса. Запах резины и лака для волос висит в раздевалке, где Мэдди оттирает пятна с кроссовок и напевает что-то беззаботное. На вечеринке у бассейна Итан находит в её рюкзаке сломанный кулон мисс Гринвуд — учительницы, пропавшей после собрания. «Ты что, с ума сошла?» — спрашивает
София, официантка из кафе с треснувшим экраном телефона, нашла в сети идеальную Изабель — девушку с бассейном и мерседесом. Их встречи были полны странностей: Изабель не пила вино, а её истории о путешествиях рассыпались при малейшем внимании. Когда прозвучала просьба о пяти тысячах долларов на выкуп украденной картины, в воздухе повисло что-то нездоровое. Запах кофе и горелого тоста смешался с холодным осознанием. На старом ноутбуке София обнаружила, что фотографии её новой подруги — стоковые.
Сначала это были мелочи. Лора стала пропускать наши встречи, а потом я увидела ее в грязном мотеле у автостанции. Она что-то горячо шептала мужчине в кожаной куртке. Тихо пробираясь в ее комнату, я нашла под учебниками ключ от сейфа и чужую фотографию с пометкой «До востребования». В кармане ее куртки — квитанция из ломбарда за кольцо, которого я у нее никогда не видела. В книжном она резко бросила трубку, прикрывая телефон. «Ты следишь за мной?» — прошипела Лора, и в ее глазах был чистый
Всё началось с пыльной спиритической доски, которую Лекси нашла в кладовке. Нейт чинил гирлянды, Джейк ворчал на кухне, а Мия подшучивала. Это казалось просто игрой, пока свет не погас, а стрелка не указала на слово «ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ». Спустя несколько дней Лекси стала другой. Она забилась в квартире, не открывала шторы, ела только консервированные персики. На обоях появились угольные кресты. В её дневнике Нейт прочёл жуткие записи о том, что нечто шевелится за плитой. Она смеялась над святой
Линда живёт в ритме уставшей медсестры: треснувшая кружка, кофе, ночные смены. Её дочь Элла в шестнадцать уже уверенно лжёт и вылезает ночью в окно. Однажды Линда находит в стирке дочкины джинсы — запах травы и смятый рецепт на оксикодон. «Откуда?» — спрашивает она за завтраком. Элла, разливая сок, отрезает: «Спроси у своего полицейского. Он их и выписывает». Тишина после этих слов густеет, как кровь. Линда идёт на крайности. Она врывается в бар к байкерам, угрожает сжечь гараж. В ответ слышит
Кейт приезжает домой на Рождество, в этот город, где всё знакомо до боли. В старом доме её ждёт Джейк, её бывший, который теперь чинит сарай её родителей. Между ними — невысказанное, старые обиды и тихая надежда. В гараже, среди коробок с гирляндами, она находит потрёпанный блокнот — сводник, куда соседи десятилетиями вписывали свои желания. Листая его, Кейт видит запись матери: «Хочу, чтобы мы чаще звонили». Это ранит. Её сестра, Клэр, не скрывает упрёков. Кажется, все эти годы Кейт убегала не