Клэр и Джейк живут в Брайтоне, их жизнь — это счета за электричество и починка газонокосилок за наличные. Однажды вечером Клэр ставит его перед фактом: она будет суррогатной матерью. За этим решением — двадцать пять тысяч авансом и молчаливое напряжение, которое Джейк разминает в пачке сигарет. Проходит три месяца. Теперь живот Клэр мешает завязывать шнурки. В их дом входят чужие люди — Эмили и Томас из Сиднея. Эмили проверяет холодильник, тычет пальцем в йогурт с красителями, напоминая о
Кейт и Ник годами мечтали о ребёнке. Когда их соседка Тэсс, всегда умилявшаяся чужим детям, неожиданно предлагает стать суррогатной матерью, это кажется спасением. Всё происходит стремительно: клиника, анализы, контракт. И вот Тэсс беременна. Но вместо радости Кейт охватывает тревога. Тэсс отдаляется, а Ник как-то обронил о её планах «после всего этого». Холодный страх заставляет Кейт копаться в бумагах и даже в мусоре соседки. Найденный счёт за окрашивание волос до имплантации, пустой флакон
Это история о тех, кто остался на передовой домашней войны без инструкции. Дэйв, Майк, Джек — вчерашние мужья, для которых мир сузился до размеров песочницы и родительского чата. Они разбирают завалы из подгоревшей каши и детских истерик, учатся отличать футбол от балета и вести переговоры с трёхлетним сорванцом. Их жизнь теперь — это пятно на футболке, которое нужно вывести к утру, и вечный выбор: попытаться сделать всё самому или сдаться и позвонить тёще. Они черпают мудрость из ютуб-ремонтов
Натали Пэкстон привыкла заботиться о других — и на работе, в больнице, и дома, для своей маленькой дочери. Её жизнь — это тихая, упорная борьба за нормальность. Но однажды в её собственное тело проникает что-то чужое, необъяснимая болезнь, которая не имеет названия. Она чувствует, как привычный мир рушится. Простые вещи становятся неподъёмными. Страх не за себя, а за дочь, за хрупкую семью, которая вот-вот рассыплется. Каждый день превращается в сопротивление — не только недугу, но и отчаянию.