Он заметил её в кафе, где мыл полы. Мира сидела у окна, и сквозь плитку проваливались её босые ноги. Никто, кроме Арджуна, её не видел. Её голос был похож на скрип несмазанных колёс. Она следовала за ним до самой каморки, оставляя у порога лужи солёной воды. Он пошёл за её прошлым. Старуха-соседка, развешивая бельё, сказала, что в разрушенном особняке в Дадаре живут только крысы и призраки. Арджун ковырял штукатурку ножом для масла, пока не нашёл кожаную тетрадь. На пожелтевшей фотографии была
Двадцать два года, Мумбаи. Руки Момо в зелёных пятнах от хны, дни проходят за смешиванием красок для волос в салоне «Лотос». Смятая открытка от тёти Аши — единственный след той, что сбежала в Дубай десять лет назад. И вот звонок: срочно приезжай, спасай кафе. В Дубае тётя Аша, в потёртом платке, суёт ей ключи. Кафе в Дейре пахнет пылью и кардамоном. Первый клиент — таксист — требует скидку, а кофемашина ломается. Момо чинит её гаечным ключом, чувствуя чужой взгляд. Ночью, среди счетов, она