Десятилетняя Тар живет в старом Джайпуре, в ритме, заданном её инструментом. Утро начинается с чая и гамм под присмотром старого Устада Джи. Пальцы бегут по струнам тара, почти такого же большого, как она сама. Потом — пробежка в школу, запах масла со сковородок, ворчание сестры Багхи. И снова тар, до боли в кончиках пальцев. Случай на свадьбе в отеле Рамбаг всё меняет. Когда главная певица опаздывает, Багха толкает Тар вперёд. Девочка играет, и гул толпы стихает, уступая место её музыке. Но
Сатиш жил в тесной каморке над чайной лавкой, его дни были серым круговоротом: разгрузка ящиков с манго под крики хозяина Ракеша, пыльные переулки вечером. Однажды в коробке со старыми плёнками он нашёл фотографию женщины — вылитая его покойная мать. Плёнки показывали Калькутту 1967 года. Тот же трамвай, те же улицы. Но среди толпы он заметил человека в шляпе, который повторял его собственный маршрут. Старьёвщик Амит, смотря вместе с ним, ахнул: это же дед Раджив из прачечной, умерший
Это история о том, как обычная жизнь рассыпается в пыль. Арджун Капур, простой менеджер, живет в Дхарави. Его сосед, влиятельный застройщик Адитья Кханна, решает забетонировать клочок земли, где мать Арджуна годами сажала цветы. Попытка договориться натыкается на стену высокомерия. «Жалуйся в муниципалитет», — бросает Адитья, и Арджун понимает, что разговор окончен. Конфликт быстро перестает быть соседским. После того как грузовик Адитьи давит мотоцикл Арджуна, тот в отместку публикует
Он жил в Дхарави, среди гула генераторов и вечного запаха карри. Бхавеш Джоши, обычный парень из аптеки, видел, как его мать Шама кашляет в комнате с облупившейся штукатуркой, а счета за лекарства копились в ящике. Это зрело внутри, тихо и неотвратимо. Он начал с кражи камеры у друга, Раджана. Тот хрипел: «Ты совсем ебанулся?» По ночам Бхавеш мастерил маску из кожи и проволоки, учился прыгать по ржавым лестницам. Это был не героизм, а сжатая до предела ярость. Он выследил чиновника, взломал его